Гражданская игра

Я подхватился с камня и голым побежал в штабную палатку. Да. Щёлкал дозиметр. И стоило мне взять его в руки, как он забился в истерике. Стрелку зашкалило, а в глазах потемнело. Я же всё время ждал подлости. Ещё не было ни одного эксперимента, который бы не разнёс меня на куски. Теперь — облучение. Летальное. Я-то, дурак, спасал лёгкие, кожу и слизистую глаз. А между делом, копил смертельную дозу космического излучения.

И что теперь делать?

Я в панике выбежал из палатки.

Какого чёрта?! Камню понадобилось несколько секунд, чтобы превратить десять килограмм урана и плутония в золото. Почему я до сих пор фоню?

«Потому что если твои ткани превратить в золото, — сказал Демон, — тебе это не понравится».

Я снова лёг. Прислушиваясь к стуку сердца, расслабился. Старался дышать глубоко и спокойно. Камень не даст умереть, это понятно. Наверное, нужно просто подождать, пока он точными, деликатными прикосновениями не уничтожит очаги радиации в моём теле. Это может занять какое-то время…

Я подхватился на ноги и вынес из палатки заходящийся в истерике дозиметр. Положил его и таймер рядом с собой. Вытянулся на камне, восстановил дыхание, замедлил пульс… Потом вспомнил, что все жизненно важные «операции» проводились в луже. Но у меня пять бочек «каменной воды»! Вскочил, помчался к бочкам. Ванна! Полцарства за ванную комнату!

Не выпуская из руки дозиметр и таймер, приложил ладонь к одной из бочек и сместился с ней в ванную комнату Эрмитажа. Закрыл сливное отверстие пробкой и опростал бочку в ванную. Тут же залез в неё, ушёл под воду с головой. Через минуту вынырнул и признал эту идею дрянной. Всё было нужно сделать наоборот. Следовало перенести ванную в камень. А сейчас я теряю драгоценное время: посреди Бискайского залива замерзает Мария, Штаб не знает, что репетиция вывода спутников на орбиту уже началась, а враги совещаются и вот-вот начнут палить в меня и в друга друга…

Нет, «лечиться» в реальном мире — непростительная глупость. Нужно всё бросить, отыскать в хозмаге ванную и перенести её в камень. Там у меня ещё четыре бочки…

Скрипнула дверь.

— Простите, ради Бога. Прошу понять правильно…

Я сразу успокоился.

Никаноров — не последний человек в моём проекте. Собственно, первый. А если быть совсем точным, то и проект не столько мой, сколько его.

— Пригласил бы вас зайти и не стесняться, — сказал я. — Но обратите внимание на прибор под умывальником.

— Это счётчик Гейгера? — спросил Никаноров.

— Ага.

— А почему он щёлкает?

— А как вы сами думаете, почему?

Он отодвинулся от двери, но не ушёл.

— А ванная зачем?

— Лечусь.

— В ванной? Это какой-то ритуал?

— Может, и ритуал. Но чертовски эффективный.

Никаноров чуть шире открыл дверь:

— Переливается.

Я не понял, о чём он говорит.

— Что переливается?

— Вода. Вы набрали полную ванную воды.

— И что?

— Это значит, что бочка была полной.

Я почувствовал раздражение. Что он от меня хочет?

— Она и была полной.

— Как вы её подняли? Это же двести килограмм! Фактически одной рукой. Вторая только придерживала, чтоб лилось в ванную, а не на пол…

Ах, вот оно что. Двести килограмм? Как бы это объяснить…

— Дело в том, Александр, что ответом на ваш второй вопрос был камень.

— Камень?

— Да, камень. По вашей теории, моё подсознание спросило бленкер, как увеличить срок жизни. И он подарил мне камень. Что-то наподобие кельи, небольшой комнаты, вырубленной в сплошном массиве камня.

— И вы чувствуете себя лучше?

Я так рассмеялся, что едва не захлебнулся. Наверное, это была истерика. Меня здорово напугал дозиметр. Лучевая болезнь — это всё-таки не совсем то, что хочешь видеть в анамнезе своей учётной карточки районной поликлиники.

Александр вежливо молчал, пока я не отсмеялся.

— Вода, в которой я лежу, — это тоже камень. Если я прикасаюсь к камню свободным от одежды телом, то он растекается лужей. И в этой луже меня уже трижды спасли от смертельных ранений. Заодно и прибавили здоровья. Сейчас я облучился так, что не хватает шкалы прибора. Надеюсь, что обойдётся. Прислушайтесь, кажется, щёлкает тише…

Он завозился за дверью, потом подтвердил:

— Я вижу стрелку, Максим. Она на трёх четвертях шкалы. Не знаю, с какого уровня вы начали…

— Минуту назад зашкаливало.

— Вы не были уверены, что святая вода вас спасёт?

— Святая?! Чёрт подери, конечно же, нет!

— Вы отважный человек…

— Глупый. Я очень глупый человек, Александр. Меня всё время убивают. Сейчас мне кажется, что я даже шнурки не смогу завязать, без риска сломать ногу.

— Тем не менее, вы что-то делаете. Не уверен, что на вашем месте я действовал бы столь решительно. Может, бленкер действительно всё это время выбирал? Или выбирал камень через бленкер? Я своим прибором наладил связь с камнем, а камень сформировал обратную связь. Камень искал решительного авантюриста, вроде вас. Вы не замечали признаков разума у своего спасителя?

Я подумал, что отношусь к камню, как к другу, и решил согласиться:

— Пожалуй. А ещё он превращает уран в золото.

— В золото?

— Да. Всё, что плотнее свинца, камень превращает в золото. Именно так я справился с атомной бомбой. От неё осталось одиннадцать килограмм золота. Хотите, подарю?