Гражданская кампания

Рене, вскинув глаза на галерею, заметил ее первым и тут же дернул Майлза за рукав, привлекая его внимание. Майлз поднял голову, и глаза его расширились в смеси восторга, растерянности и – когда он заметил Хью с Бэзилом – озабоченности. Катриона осмелилась успокаивающе махнуть ему рукой, чуть шевельнув пальцами у груди, и тут же положила руку на колени. Майлз ответил этим странным ленивым салютом, с помощью которого обычно умудрялся выражать просто поразительное разнообразие чувств. В данном случае это была мягкая ирония в сочетании с глубоким уважением. Его глаза переместились и встретились с глазами тети Фортиц. Брови его вопросительно поднялись, и он кивком поприветствовал ее. Тетя кивнула в ответ.

Ришар Форратьер, беседовавший с каким-то графом в первом ряду, заметил этот обмен приветствиями и проследил за взглядом Майлза на галерею. Ришар уже нацепил сине-серый мундир своего Дома, причем полный графский, явно считая дело практически решенным, как отметила Катриона с явной неприязнью. В глазах Ришара мелькнуло узнавание, и он недобро нахмурился, глядя на нее. Катриона холодно нахмурилась в ответ этому как минимум соавтору обрушившихся на нее в последние дни неприятностей. Мне твой тип знаком. Я тебя не боюсь.

Грегор еще не вернулся на свое возвышение из своего личного кабинета. О чем это они там могут с Баем так долго беседовать? Оглядев всех присутствующих внизу, Катриона сообразила, что Доно среди них все еще нет. Такая энергичная личность выделялась бы в любой толпе, даже в этой. Уж нет ли какой тайной причины для нахальной уверенности Ришара?

Но не успела она встревожиться, как десятки лиц развернулись к ведущим в зал двустворчатым дверям. Прямо под ней в зал Совета вошла группа людей. Даже со своего места она увидела бородатого лорда Доно. На нем был синий с серым мундир младшего сына Дома Форратьеров, почти близнец облачения Ришара, но с регалиями и украшениями наследника графа, что было тактически куда правильней. Доно прихрамывал и явно двигался с трудом, будто превозмогая боль. К вящему изумлению Катрионы, рядом с ним шагал Айвен Форпатрил. Насчет остальных она была не уверена, хотя и узнала некоторые мундиры.

– Тетя Фортиц! – шепнула она. – Кто эти графы, что пришли с Доно?

Тетя Фортиц сидела с несколько удивленным и озадаченным видом.

– Тот, что с белоснежной гривой волос, в синем с золотом мундире, – Фалько Форпатрил. Тот, что помоложе всех, – Форвользе, тот самый странный малый с Южного побережья, ты знаешь. А пожилой господин с тростью – сам граф Форхалас. Глазам не верю. Другой – граф Форкаллонер. Как и Форхалас, он считается самым несгибаемым старым пнем консервативной партии. Думаю, это их все дожидались. Теперь дело стронется с места.

Катриона поискала глазами Майлза, пытаясь получить у него ответ. На его лице радость от появления лорда Доно совершенно явно боролась с растерянностью от прибытия основных сил Ришара in corpore. Айвен Форпатрил отделился от группы и с поразительно самодовольной усмешечкой на физиономии подошел к Рене. Катриона откинулась на стуле с бешено колотящимся от волнения сердцем, тщетно пытаясь сообразить, что бы могла означать сия мизансцена, хотя снизу до нее доносился лишь гул голосов, в котором было невозможно различить слова.

Айвен несколько мгновений искренне наслаждался полным обалдением, написанном на физиономии его братца – Лорда-Аудитора-при-Исполенении. Ага, спорю, ты никак не можешь ничего понять!Наверное, ему должно было бы быть стыдно, что он не улучил мгновения во всей этой утренней суматохе быстренько связаться с Майлзом по комму и поставить в известность о том, что намечается, но ведь все равно к тому времени уже и вправду было слишком поздно, чтобы Майлз успел что-то предпринять. Еще буквально несколько секунд Айвен на шаг опережал Майлза в этой игре. Наслаждайся. Но Рене Форбреттен тоже сидит с потерянным видом, а к нему у Айвена счетов нет. Достаточно.

Майлз смотрел на братца со смесью восторга и ярости.

– Айвен, дур… – начал он.

–  Не говори… этого, – жестом остановил его Айвен, прежде чем братец успел разразиться речью. – Я только что спас твою задницу. Снова. И какая же благодарность? Никакой. Ничего, кроме унижений и оскорблений. Таков уж мой несчастный удел.

– Пим сообщил, что ты везешь сюда Доно. За что я тебе признателен, – сквозь зубы выдавил Майлз. – Но их-тоты какого черта сюда приволок? – дернул он подбородком в сторону четверки консервативных графов, направлявшихся к скамье Бориса Формонкрифа.

– Смотри, – пробормотал Айвен.

Когда граф Форхалас проходил мимо Ришара, тот выпрямился и широко улыбнулся ему.

– Наконец-то, сэр! Рад вас видеть!

Улыбка Ришара увяла, когда старый Форхалас прошествовал мимо него, даже не повернув головы. С тем же успехом Ришар мог быть невидимкой, столько внимания уделил его приветствию старик. Следовавший за ним Форкаллонер хотя бы хмуро поглядел на Ришара. Все же своего рода признание.