Гражданская кампания

Рене отважно попытался связно произнести заготовленную речь, что было в свете предыдущих событий совсем не просто. Он упомянул о своей верной десятилетней службе округу и империи, обратил внимание присутствующих на военную карьеру своего отца и его гибель в сражении во время войны за Ступицу Хеджена. Он с достоинством попросил снова подтвердить его права и сел на место, напряженно улыбаясь.

И снова лорд-хранитель призвал к голосованию, и снова Грегор не воздержался, а пасовал. На сей раз Майлз ухитрился следить за раскладом. Новоиспеченный граф Доно впервые проголосовал от имени Округа Форратьеров, решительно отдав свой голос Рене Форбреттену.

Сигур в сравнении с громким провалом Ришара шел довольно неплохо. Но недостаточно. Рене получил свой тридцать первый голос чуть ли не в самом конце переклички. Так оно и осталось. Грегор снова воздержался, сознательно не повлияв на конечный результат. Граф Формонкриф скорее для проформы выразил протест, и никто не удивился, когда Грегор отказался его выслушать. Формонкриф и, как ни странно, явно испытывающий облегчение Сигур встали, демонстрируя куда лучшее умение проигрывать, чем Ришар, и, подойдя к Рене, пожали ему руку. Рене снова вышел в Круг, кратко поблагодарил коллег и вернул Круг лорду-хранителю. Лорд-хранитель, стукнув пикой по деревяшке, объявил заседание закрытым. И тут же в зале и на галерее начались движение и шум.

Майлз не понесся к галерее, перепрыгивая через скамьи и столы, расталкивая коллег, только потому, что вся дружная компания вверху поднялась и направилась в лестнице. Уж наверное, можно положиться на отца с матерью, что они доставят Катриону сюда к нему? Майлз обнаружил, что его со всех сторон обступили графы, осыпая поздравлениями, комментариями и шуточками. Он едва их слышал, автоматически повторяя «спасибо…спасибо», иногда совершенно невпопад.

Наконец до него донесся голос отца. Майлз завертел головой. Аура, излучаемая вице-королем, была таковой, что толпа между ними растворилась. Катриона застенчиво посматривала на мужчин в разноцветных мундирах, шагая между своими двумя великолепными проводниками. Майлз подскочил к ней и крепко схватил за руку, вопросительно заглядывая в лицо. Это правда? Это по-настоящему?

Она ответила совершенно идиотской чудесной улыбкой. Да! О да!

– Подсадить тебя? – предложил Айвен.

– Заткнись, Айвен! – бросил Майлз через плечо. Он огляделся в поисках ближайшей скамьи. – Не возражаешь? – шепнул он.

– По-моему, такова традиция…

Расплывшись в улыбке от уха до уха, Майлз вскочил на скамью, обнял Катриону и властно поцеловал, будто ставя печать собственника. Она тоже крепко обняла его, чуть дрожа.

– Мое – мне. Да! – горячо прошептала она ему на ухо.

Майлз спрыгнул на пол, но руки ее не выпустил.

Никки, почти одного роста с ним, оценивающе оглядел Майлза.

– Ты ведь сделаешьмаму счастливой, да?

– Я очень постараюсь, Никки. – Майлз серьезно кивнул мальчику. Никки с не меньшей серьезностью кивнул в ответ.

Подоспели Оливия, Татя и сестра Рене. Они проталкивались сквозь устремившуюся к выходу толпу, чтобы повиснуть на шее Рене и Доно. Следом за ними поспешал запыхавшийся человек в красно-коричневом с зеленым графском мундире. Резко остановившись, он растерянно огляделся и простонал:

– Опоздал!

– Кто это? – шепотом спросила Катриона.

– Граф Формюир. Похоже, он прошляпил заседание.

Граф Формюир направился к своей скамье в дальнем конце зала. Граф Доно проводил его взглядом, едва заметно ухмыльнувшись.

Айвен, подойдя к нему, тихонько спросил:

– Ладно, я хочу знать. Как тебе удалось облапошить Формюира?

– Мне? Я тут вообще ни при чем. Впрочем, раз уж ты так хочешь знать, то, по-моему, он провел все утро, восстанавливая мир с женой.

– Все утро? В его-то возрасте?

– Ну, с небольшой помощью некоего славного бетанского афродизиака. Если не ошибаюсь, он действует на мужчину часами. И никаких неприятных побочных эффектов. Теперь, когда ты становишься старше, Айвен, тебе, возможно, захочется это проверить.

– У тебя еще есть?

– Не-а. Поговори с Хельгой Формюир.

Майлз повернулся к Хью с Бэзилом. Улыбка его стала слегка напряженной. Катриона крепче вцепилась в его руку, и он ободряюще сжал ей ладошку.

– Доброе утро, господа. Рад, что вы смогли присутствовать на этом историческом заседании Совета. Не соблаговолите ли отобедать с нами в особняке Форкосиганов? Уверен, нам есть что обсудить в более приватной обстановке.

Бэзил, похоже, был на полпути к помешательству. Все же он сумел кивнуть, пробормотав:

– Благодарю вас.

Хью покосился на переплетенные пальцы Майлза и Катрионы и скривился в улыбке.

– Возможно, это неплохая идея, лорд Форкосиган. Учитывая, что мы… хм… породнимся. По-моему, на помолвке было достаточно свидетелей, чтобы считать ее скрепленной…

Майлз еще крепче сжал руку Катрионы.

– Полагаю, что так…

Подошел лорд-хранитель Круга Ораторов.

– Майлз, Грегор хочет побеседовать с тобой и с этой леди до вашего ухода. – Он с улыбкой кивнул Катрионе. – Он что-то говорил о поручении в рамках твоих аудиторских обязанностей…

– А!