Гражданская война. Миссия России

Замкомвзвода Петр Усачев установил пять пулеметных гнезд на высоких кручах Днепровского правобережья. Приказал солдатам окопаться и замаскировать окопчики зелеными ветками ивняка и тополя. Сам осмотрелся, поднес к глазам бинокль, оглядел округу. Небывалым привольем, великолепием, величием веяло и дышало все здесь, осеняло и освящало душу, ум и сердце. Июльское солнце медленно плыло в бездонной синеве небес. Вольный ветер гулял по ковылям, дубравам и садам Правобережья, прибрежной лозе, камышам и осоке низкого левого берега великой, широкой и могучей реки, еще издревле названной славянами Данапром-Словутичем. Ветер доносил запахи разнотравья, спелой вишни, спеющих яблок и слив, запахи печных дымов и костров. Высоко в небе парили соколы, зорким глазом высматривая себе добычу. А над волнуемыми ветром водами реки кружили белые чайки и, ныряя, охотились на рыбу. Даже с высоты птичьего полета, на прибрежных высотах, слышен был плеск пенистых речных волн, накатывавшихся на светло-желтый речной песок. Где-то в версте ниже по течению кавалеристы Первой конной распрягали, поили и купали лошадей в Днепре. Ветром доносило ржание коней, смех и голоса людей. Тачанки стояли без лошадей, с дышлами и оглоблями, опущенными долу. Пулеметчики неторопливо разбирали и чистили пулеметы, заправляли ленты из новеньких цинков. Винтовки стояли в пирамидах. Дымили костры, над которыми висели котлы с нехитрой солдатской снедью. Все дышало миром, покоем, отдыхало после тяжелых переходов, стремительных, горячих боевых схваток.

«Не иначе, по-тихому и горилку там пьянствуют, чтоб комиссары не заметили», – подумал Петр.

С юга, оттуда, где в синей дымке Днепровской дали, в лучах солнца сияли блики золотых куполов и виднелись очертания высоких колоколен и зданий Киева, принесло разливы церковного перезвона.

«Обедню отслужили. Верно, в Лавре звонят», – подумал Петр.

С этими мыслями он снял фуражку с красной звездой и неброско перекрестился. Солдаты его взвода, кто постарше, также снимали фуражки и осеняли себя крестным знамением.

– Э-эх! Вот он, Киев – мать городов русских! Думал ли, что придется увидать его когда, – произнес Петр негромко.

– Почему мать? Киев-то мужеска рода. Знать – отец! – высказался усатый немолодой, опытный солдат, воевавший еще в германскую.

– Вообще-то ты прав, Петрович. Но так уж исстари повелось. Почему-то матерью нарекают, – отвечал Усачев.

Верстах в четырех западнее ударили орудия. Свист и вой снарядов пронесло над головами пулеметчиков. Два из них упали недалеко и взрывами порушили скат береговой кручи. Два других снаряда ударили далее по мелководью прибрежного плеса, подняв фонтаны мутной воды и песка. Кавалеристы, купавшие коней, засуетились и начали спешно седлать и запрягать.

– Э-э-э, это – пристрелка. Скоро начнется! Не желает лях отдавать Киев России, – негромко промолвил Усачев, разворачиваясь и обращая бинокль на запад.

– Так точно, товарищ комвзвод. Не хотит отдати. Дак мы яво и спрашивать не бум, – соглашаясь и кивая головой, подтвердил усатый.

* * *

Попытки малочисленных войск ком. Юго-Западного фронта Егорова помешать отступлению 3-й польской армии окончились неудачно, несмотря на стремительный успех Первой конной. Польские войска, перегруппировавшись, попытались перейти в контрнаступление. Войска генерала Леона Бербецкого нанесли удар по фронту 1-й Конной армии под Ровно 1 июля. Это наступление не было поддержано смежными польскими частями. Войска Бербецкого были отброшены русской конницей и обращены в бегство. Поляки предприняли еще несколько попыток захватить Ровно, однако 10 июля он окончательно перешел под контроль РККА.

На рассвете 4 июля Западный фронт Михаила Тухачевского также перешел в наступление. Основной удар наносился на правом, северном фланге, на котором было достигнуто почти двукратное превосходство в людях и вооружении. Замысел операции заключался в том, чтобы кавалерийский корпус Гая обошел с фланга польские части. Силы Белорусского фронта должны были оттеснить 4-ю польскую армию к литовской границе. Эта тактика принесла успех. Польские 1-я и 4-я армии начали быстро отходить в направлении Лиды 5 июля. Не сумев закрепиться на старой линии немецких окопов, они в конце июля отошли еще западнее – к Бугу. За короткий период времени Красная Армия продвинулась более чем на 600 верст. 10 июля поляки оставили Бобруйск, 11 июля они ушли из Минска, 14 июля части РККА взяли Вильно. 26 июля русские солдаты и кавалерия в районе Белостока своими сапогами и копытами коней попирали уже польскую землю. А 1 августа, несмотря на приказы Пилсудского, русским войскам почти без сопротивления был сдан Брест.

* * *