Гражданская война в Испании 1936–1939

Тем временем иностранные лидеры – Рузвельт, признавший, что эмбарго на поставки оружия «было серьезной ошибкой»[934] и Черчилль с Иденом, раньше не реагировавшие на осуждение республики, наконец осознали, к каким последствиям приведет ее уничтожение. На Европейском континенте осталась лишь жалкая горстка демократий: Франция, Швейцария, Нидерланды и страны Скандинавии, при этом даже пессимисты не могли тогда представить, что большинству из них оставалось всего полтора года жизни.

Попытки посредничества в Испании предпринимались многими правительствами, но Франко все их отвергал. Позиция британских властей убеждала его в надежности положения и поощряла решимость каудильо настаивать на предоставлении прав воюющей стороны до вывода добровольцев. Без итальянской пехоты он мог обойтись, но германский легион «Кондор» служил гарантией его победы.

Исход кампании при условии невмешательства Франции почти не вызывал сомнений. 5 января (вскоре после очередной отправки итальянских истребителей и артиллерии) Чиано предостерег Лондон, что «если Франция двинется, то это станет концом невмешательства. Мы отправим регулярные дивизии. Иными словами, поведем войну с Францией на испанской земле»[935]. Эти угрозы оказались излишними, так как лорд Галифакс немедленно повторил Парижу, что в случае провоцирования стран «оси» из-за Испании Великобритания не станет помогать Франции.

Опасение Франко, что Каталония объявит себя независимой и попросит французов о защите, было беспочвенным: Негрин был почти таким же поборником испанского централизма, как и он сам. Серьезной опасности вступления в бой французских войск никогда не существовало, невзирая на все угрожающие высказывания французов, чувствовавших себя униженными предательством Чехословакии.

Военная авиация националистов успешно воспользовалась месяцем с лишним передышки перед Каталонской кампанией. В эскадрильи «Фиатов» поступило около 400 пилотов-испанцев, выпущенных летными училищами. Одновременно легион «Кондор» стал передавать истребители «Мессершмитт-109б» более опытным испанским летчикам по мере пополнения его собственных эскадрилий «Мессершмиттами-109» модификации «Е». Одна испанская эскадрилья была составлена из «Хейнкелей-112», уступивших в сравнительных испытаниях люфтваффе «Мессершмиттам». Итальянцы надеялись испытать в завершающих боях свой новейший истребитель-моноплан «Фиат G.50», но не успели[936].

В семи эскадрильях республиканцев самолетов «Моска» теперь осталось гораздо меньше, чем «Чато». Причина была в том, что «Моска» доставлялись из СССР, а «Чато» собирали на предприятиях «Сабадель». Модель 45, которую они выпускали в последние три месяца 1938 года, так и не смогла восполнить потерь над Эбро. Наземные силы республиканцев страдали от острой нехватки запасных частей для почти всех боевых машин, поэтому пострадавший парк безжалостно размонтировали, чтобы можно было посылать в бой хоть что-то.

Накануне сражения за Каталонию в республиканской Восточной группе армий было 220 тысяч человек, из которых в организованных смешанных бригадах числилось только 140 тысяч человек[937], причем у многих не было стрелкового оружия. Из 250 полевых орудий половина была негодной, из 40 танков воевать могли всего несколько.

Националисты вывели на Сегре свежесформированные корпуса: Юргельский под командованием Муньоса Грандеса, Маэстрасго под командованием Гарсиа Валиньо и Арагонский под командованием Москардо. Близ места слияния Сегре и Эбро стоял переименованный Итальянский легион – 55 тысяч человек генерала Гамбары и Наваррский корпус Солчаги. Марокканский корпус Ягуэ встал вдоль Эбро. Приоритет, отданный Сегре, свидетельствовал о том, что Генштаб националистов наконец осознал, что эта река представляет собой наилучший исходный рубеж (в этом прогрессе заметна рука генерала Вигона).

Невзирая на призыв Ватикана соблюдать рождественское перемирие, националисты перешли в наступление 23 декабря. День выдался ясный и холодный, с метелями, пришедшими на смену двум дождливым и ветреным неделям. Наваррский корпус и итальянцы атаковали при поддержке легиона «Кондор» со своих плацдармов в направлении Вальса и Монблан. Их попыталась сдержать 56-я дивизия XII корпуса – однако, хотя ее карабинеры были вооружены лучше прочих подразделений Народной армии, они тут же отошли. Эта брешь в оборонительных порядках привела к прорыву на всей протяженности сектора и позволила «рекетес» и итальянцам продвинуться на 16 километров в направлении Гранадельи по тылам фронта Эбро. Назавтра они вошли в Маяльс, хотя 25 декабря их продвижение было остановлено силами V и XV корпусов.

Утром 23 декабря националисты предприняли и другое крупное усилие – не левом фланге, южнее Тремпа, устремившись к Артеса-де-Сегре и Сеорвере. Затем корпуса Маэстрасго и Юргеля при массированной артиллерийской поддержке ударили по 26-й дивизии, бывшей колонне Дуррути, но та, по донесению Рохо, «оказала блестящее сопротивление» и уступила совсем немного территории.