Гражданская война в Испании 1936–1939

Предположения иностранных журналистов, что кооперация представляет собой всего лишь возврат к сельским коммунам Средневековья, были ошибочными. Модернизация уже не вызывала страха, потому что ее последствия находились под рабочим контролем. В деревнях и на заводах стали возможны прогресс и рационализация, которые раньше приводили бы к упорным забастовкам. Союз деревообработчиков НКТ закрыл сотни неэффективных мастерских для сосредоточения производства на крупных предприятиях.

Вся промышленность была перестроена по вертикали, от лесоповала до конечного продукта. Схожие структурные перемены происходили в таких разных отраслях, как кожевенная, мелкая металлообработка, текстильная и хлебопекарная отрасли. Возникали, конечно, серьезные проблемы с приобретением нового оборудования для перепрофилирования таких уже ненужных отраслей, как производство предметов роскоши, или недогруженных из-за дефицита сырья, как текстильная. Их главной причиной была попытка мадридского правительства укрепить свой контроль путем запрета на валютный обмен для коллективных предприятий.

Вскоре социальная революция в промышленности Каталонии столкнулась с рядом проблем. Из-за восстания ощутимая доля внутреннего рынка была потеряна, а во время войны резко упала стоимость песеты: меньше чем за пять месяцев импортное сырье подорожало почти на 50 процентов. Это сопровождалось неофициальным торговым эмбарго, которого потребовало пронационалистическое руководство Банка Испании от мирового бизнес-сообщества. Центральное правительство усиливало свой контроль, проводя жесткую кредитную политику и регулируя доступ к валютному рынку. Ларго Кабальеро, главный соперник анархистов, даже выступил за подписание правительственного контракта на пошив военной формы с иностранными компаниями, категорически отказав текстильщикам НКТ[277]. Последние исследования доказывают, что падение промышленного производства за время войны объяснялось не одним только «революционным беспорядком»[278].

В рабочих комитетах подолгу дискутировали, но после принятия решения проволочек с его реализацией не было. Уже через несколько часов после взятия казарм Атарасанас под надзором комитетов заработал водопровод, наладилась подача света и газа. Переход, согласно выработанной на конференции в Сарагосе системе, соответствующих фабрик на военное производство позволил к 22 июля начать сборку бронемашин. Не очень совершенные, они все же не были грубыми поделками: рабочие Каталонии были самыми квалифицированными во всей Испании. Австрийский социолог Франц Боркенау указывал, насколько улучшило ситуацию то, что технические специалисты могли работать без помех (чего не случилось в Советской России)[279].

После разгрома попытки переворота в Барселоне и быстрой перестройки промышленности анархисты восстали против попыток мадридского правительства вернуть себе контроль, угрожая отказом в кредитах. Рассматривался даже план захвата части испанского золотого запаса для обхода правительственного запрета на валютные операции – однако он был отвергнут региональным комитетом НКТ. Помимо финансов слабым звеном было отсутствие координации деятельности кооперативов внутри отраслей, но правительство было настолько некомпетентно в вопросах промышленности, что вряд ли у мадридских министров получилось бы справиться с этой проблемой.

Наряду с переменами в промышленности в южной части республиканской территории как грибы росли сельскохозяйственные кооперативы. Их организовывали члены НКТ – либо самостоятельно, либо совместно с ВСТ. Участие ВСТ объяснялось его согласием с тем, что наиболее практичным методом сельского хозяйства в наименее плодородных латифундиях является коллективизация. Правильно будет, видимо, сказать, что во многих местах социалисты шли этим путем, чтобы не позволить анархистам заниматься делом, которое те считали своей исключительной прерогативой.

В Арагоне анархистская милиция, особенно колонна Дуррути, насильно организовала несколько коллективных хозяйств. Их нетерпеливое стремление любой ценой получить урожай для пропитания городов, а также непоколебимая убежденность в своей правоте порой приводили к насилию. Арагонские крестьяне сопротивлялись диктату чересчур воодушевившихся промышленных рабочих Каталонии, многие боялись колхозов на русский манер.

В одном из приводимых Боркенау примеров показана гораздо большая эффективность других подходов. Анархистское звено добилось «значительного улучшения для крестьян, но ему хватило ума не проводить насильственной коллективизации остальной деревни, а дождаться, пока на нее подействует хороший пример»[280]. Неудивительно, что коллектив, начинавший таким образом, работал отлично. В целом, как показывают работы по изучению коллективизации, «эксперимент был успешным для бедных крестьян Арагона»[281].