Гражданская война в России. За правду до смерти

Примечания

Социальная сегрегация

Под социальной сегрегацией понимается сознательное подавление правящими или доминирующими элитами экономического, умственного и политического развития отдельных социальных групп.

Социальная сегрегация крестьянства в России, представлявшего более 80 % населения страны, выражалась прежде всего в дискриминации его экономического, политического и культурного развития. Общие принципы этой сегрегации отразил еще В. Ключевский в 1911 г.: «Средства западно-европейской культуры, попадая в руки тонких слоёв общества, обращались на их охрану… усиливая социальное неравенство, превращались в орудие разносторонней эксплуатации культурно безоружных народных масс, понижая уровень их общественного сознания и усиливая сословное озлобление, чем подготовляли их к бунту, а не к свободе. Главная доля вины – на бессмысленном управлении»{1693}.

Экономическая сегрегация выражалась в непропорциональном большом, принудительном изъятии крестьянского продукта на содержание государства и высших слоев общества. Примером в данном случае могут являться размеры: совокупных налоговых и выкупных платежей с государственных и удельных крестьян, которые согласно данным правительственной сельскохозяйственной комиссии 1872 г., в 37 губерниях (не считая западных) составляли ~ 93 % чистого дохода с земли, а «платежи бывших помещичьих крестьян по отношению к чистому доходу с их земли, – согласно «Трудам податной комиссии», – выразились в размере 198 %, т. е. крестьяне не только отдавали весь свой доход с земли, но и должны были еще приплачивать столько же…»{1694}

«Налоги, – отмечал в этой связи известный экономист И. Озеров, – из года в год высасывали из крестьянского населения огромную часть его дохода, не давая взамен почти ничего для улучшения культуры, для увеличения производительности народного труда. Хозяйство падало, и дефициты покрывались лишь хроническим голоданием»{1695}. В то же самое время русское дворянство, священники и чиновники были освобождены от личных налогов. Известный общественный деятель того времени князь В. Мещерский замечал по этому поводу: «наша финансовая система всегда основывалась на несоразмерном взимании налогов и податей с наименее имущих плательщиков», привилегированные же классы продолжают «пользоваться полным безучастием в несении тягостей государственных платежей»{1696}.

При этом «стоимость содержания этой (государственной и элитарной) надстройки, была несопоставима с национальным доходом. Бремя налогов, добавлявшееся к другим видам частной эксплуатации, мешало накоплению капитала в крестьянской экономике, а без такого накопления внедрение новой агротехники и применение более совершенной организации труда было невозможно…, – писал В. Чернов, но, – невозможно и брать у деревни до бесконечности, никак не компенсируя причиненный ей ущерб»{1697}.

Несоразмерные взыскания с крестьянства не позволяли ему накопить необходимый капитал для поднятия своего хозяйства и преодоления глубокой нищеты. Сложившийся порядок, писал С. Витте Николаю II, держится только на долготерпении крестьянства, оно слишком долго подвергается перенапряжению{1698}. «Теперь мы действительно обеднели, – утверждал в начале ХХ века известный экономист, славянофил С. Шарапов, – мы убили, закабалили труд, а главное, мы беспощадно опустошили землю хищническим хозяйством»{1699}. Что дальше? – «В будущем не видно ничего, – отвечал Шарапов, – кроме взрыва стихийной ненависти, которая накопляется все больше и больше»{1700}.