Гражданские войны

22. В то время как Луций был еще под впечатлением всего сказанного явившимися к нему лицами, говорившими такие речи, выступил Маний и с большою смелостью сказал, что Антоний лишь собирает деньги среди чужеземцев, в то время как Цезарь заранее завладел и расположением войска и, благодаря своей энергии, удобнейшими местностями в Италии: ибо Галлию, которая раньше была предоставлена Антонию, он сделал независимой, обманув Антония; и Италию чуть ли не всю, а не восемнадцать лишь городов, он записал за своими ветеранами; тридцать четыре легиона, вместо сражавшихся с ним двадцати восьми, он наделил не только землею, но и деньгами из храмовых сумм. Эти деньги он собирал будто бы для борьбы с Помпеем, против которого он даже и не начинал готовиться к войне, несмотря на сильнейший голод в Риме; на самом же деле он распределял собранные деньги среди войска, чтобы заручиться его расположением против Антония. Также и имущество проскрибированных Цезарь больше дарил своим воинам, чем продавал. Если он действительно хочет мира, ему следует прежде всего отчитаться в своих прежних действиях, а в дальнейшем выполнять только то, что будет решено на общем совещании. Таким образом, Маний смело потребовал, чтобы, с одной стороны, Цезарь ни в чем не был единоличным господином, а с другой — чтобы его договор с Антонием не был незыблемым; затем, чтобы каждый из них пользовался неограниченной властью только в пределах того, что ему поручено, и чтобы распоряжения каждого из них признавались имеющими силу. Из всего этого Цезарь видел, что противная сторона хочет войны, и тогда обе стороны стали к ней готовиться.

23. Два легиона, поселенные в городе Анконе, прежде служившие под начальством отца Цезаря и участвовавшие также в походах Антония, узнали об этих приготовлениях Цезаря и Антония и из уважения, питаемого к каждому из них, отправили в Рим послов просить их обоих примириться. Когда Цезарь ответил, что не он затевает войну с Антонием, а что Луций выступает против него, Цезаря, послы, сговорившись с начальниками войска, все вместе отправили посольство к Луцию, прося его вместе с Цезарем предоставить дело суду; было ясно, что они собирались делать в случае его отказа от суда. Когда группа Луция согласились на суд, местом для него был избран город Габии, между Римом и Пренесте: там был устроен трибунал с двумя кафедрами для ораторов посредине, как это бывает в настоящем суде. Придя первым, Цезарь послал всадников навстречу Луцию, чтобы они посмотрели, нет ли там какой-нибудь засады. Эти всадники, встретившись с всадниками Луция, представлявшими собой, очевидно, передовой или разведочный отряд, убили некоторых из них. Луций отступил, боясь, как он говорил, засады; и когда начальники войска стали его звать, обещая дать ему охрану в пути, он не послушался их.

24. Таким образом, примирение не состоялось. Луций и Цезарь решили воевать и уже стали резко выступать друг против друга в издаваемых ими приказах. Войско Луция состояло из шести легионов пехоты — количество, которое он имел при начале консульства; кроме того, у него было еще одиннадцать легионов Антония под начальством Калена, все размещенные в Италии. У Цезаря было четыре легиона в Капуе, а при себе он имел преторианские когорты;[477] кроме того, шесть легионов вел из Испании Сальвидиен.[478] Деньги Луций имел из провинций, с которыми Антоний не вел войны. У Цезаря же все его провинции, за исключением Сардинии, были охвачены войной, вследствие чего он занимал деньги из храмовых сумм, обещая с избытком вернуть их; брал он в Риме из Капитолийского храма, в Анции, Ланувии, Немусе и Тибуре; в этих городах еще и теперь есть богатейшие храмовые сокровищницы.

25. Волнения против Цезаря происходили также и вне Италии. В результате проскрипций,[479] военных колоний и распри Цезаря с Луцием слава и сила Помпея очень возросли. Кто боялся за себя, кто был лишен своего имущества, кто совершенно не признавал нового государственного строя — все они скорее всего шли к нему; кроме них, и молодежь, стремившаяся участвовать в войне ради наживы и не придававшая никакого значения тому, под чьим знаменем она сражается — ведь везде она сражается вместе с римлянами, — также и она охотнее всего шла к Помпею, стоявшему, по ее мнению, за наиболее справедливое дело. Морская добыча сделала Помпея богатым; он имел и большой флот, и полный людской состав. Явился к нему и Мурк, имея с собой два легиона войска, пятьсот стрелков, много денег и восемьдесят кораблей; другое войско он призвал к себе из Кефалении. Из всего этого некоторые заключают, что Помпей легко овладел бы Италией, гибнущей от голода и мятежей и с надеждой взирающей на него, если бы он повел тогда агрессивную политику. Но, по неразумию, Помпей предпочел не нападать, а только защищаться, пока и здесь не потерпел поражения.