Гребаная история

Блейн и Хантер запросто могли бы выступать в качестве гидов для туристов: они знали это здание так же хорошо, как собственный дом. Блейн затянулся сигаретой и уперся в своего брата взглядом сквозь мутные очки. Где-то на улицах Беллингхэма раздался звук полицейской сирены. Глаза Блейна были похожи на два осколка слюды в темных орбитах.

— Что ты думаешь сделать ради Даррелла?

Хантер внимательно посмотрел на брата странным пустым взглядом поверх роскошных очков «Прада».

— Убить сукина сына, который его столкнул.

Блейн сделал еще одну затяжку и согласно кивнул. Облизнув кончик пальца, он пригладил свою черную козлиную бородку.

— Это мелкий ублюдок Шейн нас сдал. Вот кто за всем этим стоит.

— Об этом гаденыше не беспокойся. Скоро поймаем. И ему не поздоровится. Но Даррелл встречался на маяке вовсе не с ним. Нет, с каким-то другим засранцем понаглее его…

Он упирал на шипящие звуки, слова будто сталкивались между собой, и ярость текла у него изо рта подобно ядовитой пене. Лицо его было повернуто к открытому морю. К океану, к островам…

— Черт, знаешь, парень, — проскрежетал Блейн, — когда я думаю о поганце, который сделал это с Дарреллом, у меня такая ненависть, клянусь тебе… Этому сопляку еще отольется.

— Как можно было так легко отпускать этих мелких ублюдков, а? — спросил Хантер, продолжая заводиться. — Как Даррелл позволил себя вот так поиметь? Хочешь, скажу? Расслабились мы все, братишка. Притихли, типа как не при делах… А знаешь почему? Из-за Старика. Вот дерьмо, он рулит всем, как раньше. А куда ни плюнь, теперь дает слабину…

Но семидесятилетний мужчина, который в это мгновение появился из дверей суда, выглядел каким угодно, но не слабохарактерным. Он буквально излучал злость, безумие и ненависть. Маленькие блестящие глазки смотрели с его массивного лица то в одну сторону, то в другую, внимательно изучая улицу. Его мертвенно-бледные губы были крепко сжаты.

— Чего ждете? — бросил он. — Не торчите тут как приклеенные, идите ищите тачку! Черт, и за какие грехи у меня такие сыновья!.. Блейн, двигай задницей, черт бы тебя побрал!

Во взгляде Блейна вспыхнул гнев, но, как и всегда, он втянул голову в плечи и потащился к парковке, не дожидаясь добавки.

На шее Старика мышцы выступали, как у джазового трубача, словно он вот-вот взорвется. Хантер догадался, что отец сейчас в высшей точке кипения и лучше его не раздражать.

— Курить есть?

Хантер вынул пачку из своего стеганого жилета, вставил сигарету в рот Старика и зажег ее своей зажигалкой «Зиппо».

— Спасибо. И сними очки. А то прямо как сраный кретин.

Старший сын вздрогнул, но послушно снял очки, которыми так гордился и за которые выложил больше трех сотен в лавочке в Белвью.

Старик уперся ему в глаза взглядом наэлектризованной гремучей змеи:

— Генри, вот кто мне нужен… Этот дерьмовый помойный крысеныш и прикончил моего сына. У меня только что был разговор в офисе шерифа. Официальный. Это он столкнул его с маяка. Надо, чтобы он заплатил за это, слышите? Я пообещал маме… Господи Иисусе, клянусь всем, что для меня есть святого, — смерть твоего брата не останется безнаказанной, сынок.

* * *

Ноа снял пояс и куртку, сложил бумажник, мобильный телефон, компьютер и контактные линзы в пластиковую корзину и приготовился по сигналу сотрудника безопасности пересечь рамку безопасности аэропорта Сиэтл-Такома, когда у него возникло мимолетное воспоминание, легкое, как птичье крыло. Он неподвижно замер, роясь в памяти. Но воспоминание уже испарилось.

— Сэр, пожалуйста, проходите вперед…

Однако у Ноа было ощущение: то, что он так и не вспомнил, очень важно… Это было связано с тем самым первым разом, когда он говорил с Джеем по телефону об этом расследовании, и касалось того, что Джей ему тогда сказал.

— Проходите вперед, сэр! Проходите!

Уже без «пожалуйста» — сотрудник службы безопасности терял терпение. Ноа нахмурился. Что же это было, господи? Что это было?..

— Эй, вы! Вы что, глухой? Проходите!

Рейнольдс спохватился и пересек рамку.

— Извините, — сказал он.

— Будьте любезны встать здесь и поднять руки.

Ноа изогнул бровь:

— Почему? Рамка не зазвонила.

— Вы что, отказываетесь подчиниться?

— Я не отказываюсь; я спрашиваю, почему меня обыскивают несмотря на то, что рамка не зазвонила.

Он увидел, как сотрудник службы безопасности нахмурился.

— Послушайте, вы хотите сесть на этот самолет? Да или нет?

— Конечно, я хочу сесть на этот самолет. И не только хочу, я это сделаю. У вас нет права творить произвол и обыскивать меня только потому, что из-за меня вам пришлось немного понервничать.

— Сэр…

— Вы заставляете меня терять время и сами теряете свое. Вам лучше поинтересоваться вон тем парнем — мутный он какой-то.

Ноа увидел, как во взгляде собеседника вспыхнул гнев.

— Сэр, я не рекомендую вам…

— Чего не рекомендуете? Взгляни-ка в мои документы: десять лет в полиции Вашингтона, пять лет в полиции округа Кинг и восемнадцать — руководитель программы разработки системы. Хочешь учить меня профессии, парень? Тебе сколько лет? Продолжай валять дурака со мной — и окажешься на месте грузчика.

— Валите отсюда.

— Спасибо.