Гребень Маты Хари

Я вытащила из сумки злополучную фотографию и положила на стол. Она так и валялась в сумке, потому что у себя в комнате я оставлять ничего не стала. Маргарита, естественно, не возьмет, но этот урод Витька со своими наркошами залезают к ней в комнату, когда старуха в туалет отлучится или еще куда, и тащат все, что под руку попадется. В последний раз уперли щипчики для сахара и японский веер, с которым бабка танцевала лет шестьдесят назад.

И главное, она на виду ничего не держит и все ящики запирает, а они все равно тащат.

Вот на фотографии мы с этим самым типом, который теперь отдыхает в той квартирке, сидим, как птенчики, смотрим друг на друга и улыбаемся. У него улыбка нагловатая, противная улыбка, если честно. А вот я выгляжу довольной, веселой, даже слишком. Ну, быть не может, что этот тип меня так развеселил! Совсем он не в моем вкусе…

Но где это все происходит?

Я вглядывалась в снимок до боли в глазах, но ничего не могла разглядеть. Вот моя рука, она как-то странно изогнута, как будто я что-то держу. Букет цветов? Воздушный шарик?

Да нет, скорее всего, бокал. Вот именно, бокал с шампанским. Или с красным вином, потому что крепкие напитки я не пью, даже ликеры.

Все ясно, мы с этим типом сидим за столиком в кафе или в ресторане и пьем вино, оттого у меня такой веселый и несколько обалделый вид. Судя по всему, тот бокал, что я держу в руке, уже не первый.

Не подумайте, что я злоупотребляю этим делом, за простым ужином больше одного бокала я не пью.

Стало быть, это какой-то торжественный момент: праздник, день рождения или свадьба лучшей подруги. День рождения у меня летом, а тут, судя по всему, зима, потому что я в свитере, а этот Мамонов в пиджаке. А на свадьбу приходят в нарядном платье, может, и не в пол, но уж в коктейльном обязательно.

Я поерзала на месте, потом поморгала, чтобы дать отдых глазам. Ничего не помогало. Тогда, оглянувшись по сторонам, я достала из сумки гребень и воткнула его в волосы.

В первый момент ничего не изменилось, только шарфик на Софье Леонидовне вместо бледно-желтого стал оранжевым. И петух на ее чашке с чаем вдруг затопал ногами, захлопал крыльями и едва не закукарекал. Я помотала головой, и петух угомонился.

А я поглядела на фотографию другим взглядом, и глазам моим открылось нечто важное.

Дело в том, что рука Мамонова, лежащая на моем плече, была вовсе не его. Его руки я в свое время разглядела хорошо, когда перекладывала и переворачивала тело. Да что там, я полчаса сидела рядом на полу, так что рука была перед глазами!

Так вот, руки у этого типа были крупные, широкие, пальцы короткие, ногти обломанные и не слишком чистые. А на снимке у него была совершенно другая рука – пальцы длинные, ногти хорошей формы. Не та, в общем, рука.

Я выдернула гребень из волос, а то Софья что-то поглядела пристально. У нее-то без всякого гребня не глаз, а рентген.

Теперь, без гребня, на снимке ничего нельзя было разглядеть. Но я уже все поняла: это монтаж. На самом деле я сидела не с Мамоновым, а с другим мужчиной.

Вы не поверите, но мне сразу стало легче.

Стало быть, я не сумасшедшая, у меня нет выпадения памяти. Я еще раз поглядела на снимок, и тут меня осенило: да это же новогодний корпоратив! Денег лишних нет, сказал тогда Мирослав, никаких ресторанов, отпразднуем прямо в офисе. Шампанского выпьем, поболтаем, музыку послушаем, бутерброды сами сделаете.

Ну, раз хозяин сказал, так и будет. А в офис-то надо одеться поскромнее, вот и пригодился новый свитерок.

Да, и с кем же это я обнимаюсь? Это точно не Игореша, уж его-то руки я знаю. Да и не было тогда у нас в офисе посторонних.

Я достала из стола пачку крекеров и две шоколадные конфеты, которыми угощала меня Маргарита Романовна. Вечером сладкого не хотелось, и я прихватила их с собой. Вот и пригодятся.

Если дело касается фотографий, то нужно обращаться к Ленке Субботиной. У нее хобби – всех фотографировать. Кстати, Мирослав это использует, когда нужно сделать качественные снимки результатов нашей работы и представить их заказчикам.

Ленка сидела отдельно в крошечном закутке возле туалета.

– Привет, – сказала она, – тебе чего?

Я молча показала свои приношения. Ленка любит покушать, она ужасно толстая, но ни капельки по этому поводу не переживает, руководствуясь известным правилом, что хорошего человека должно быть много.

– Хочу поглядеть фотки с прошлого Нового года, – честно попросила я.

Все знают, что Ленка ничего не стирает, хранит аккуратно. И девка она невредная – надо, значит, надо. Сейчас Ленка только плечами пожала, не стала ничего спрашивать, усадила меня за компьютер и открыла нужный файл.

Я провела минут сорок, рассматривая фотки. И ничего не нашла. То есть я-то была в наличии – вот мы с Софьей Леонидовной раскладываем бутерброды, вот я тащу охапку воздушных шариков, на всех общих фотках я тоже есть, а дальше…

– А дальше пошло неформальное общение, и я это дело бросила, – сказала Ленка, – сама посуди: все выпили прилично, обнимались там, целовались, а потом бы увидели себя, расстроились и на меня бочку покатили. Оно мне надо?