Гребцы галеры

— Э, мадам, конечно. Примите, — согласился я, выпроваживая ее за порог. Как только дверь закрылась, моя крошечная начальница тут же пулей вылетела из кармана, в мгновение ока взобравшись на плечо. Прошептала мне на ухо:

— Ну, Шура, погоди. Я покажу тебе упадок нравов у туземцев! А теперь быстро говори — ты знаешь, что он ел? Можно этим отравиться?

Я кратко проинформировал мышку о своих умозаключениях. Мальчонка тем временем выбрался из-под груды одеял и, свесив ноги, уселся на кровати, с интересом разглядывая Люси. По всему было видно, что никакой икры он и не нюхал.

Начальница сразу взяла быка за рога:

— Слушай, Жан-Поль, зачем ты понапрасну тревожишь мать? Объясни, пожалуйста, что ты сделал с этой икрой?

— Я ее съел. А ты кто?

— Я доктор, Люси Рат. А ты маленький лгунишка. Посмотри на свой живот. Галлон чего бы то ни было там поместить просто негде.

— У меня это… хороший метаболизм, во! А ты точно не сказочный эльф или гном?

— Увы, должна тебя разочаровать, нет. Всего лишь врач «Скорой помощи». Ты любишь сказки?

— Очень люблю, но мне их никто не рассказывает с тех пор, как мама уволила Питера.

— А кто такой Питер?

— Питер был моим лакеем. Он много интересных историй рассказывал и книжки с картинками приносил. А мама его выгнала, потому что он это… оказывал на меня дурное влияние, во!

— А играть ты любишь?

— Ой, очень. Только мне не с кем. Мама не позволяет общаться с детьми прислуги.

— У тебя что же, совсем нет друзей?

Мальчик грустно покачал головой:

— Мама говорит, что мы обязаны это… учитывать свое общественное положение, во! И поэтому наказывает тех детей, которые со мной разговаривают.

Я в душе посочувствовал несчастному пареньку. Ну что это за жизнь такая для десятилетнего пацана! Небось даже по деревьям лазить запрещают, заботясь о репутации семьи!

— А собака у тебя есть?

— Н-нет… — произнес мальчуган неуверенно, причем взгляд его вильнул в сторону.

— Как-то ты странно сказал, — не упустила из виду его поведение мышка, — так все-таки есть или нет?

— Ну, вообще-то… Ты маме не скажешь?

Люси помотала головой.

— Правда не скажешь?

— Обещаю.

— Я привел тут щеночка. Только это секрет!

— Где ж ты его спрятал?

— Он под задним крыльцом живет.

— Скажи, Жан, твой щеночек икру любит?

— Нет, он даже пробовать не стал. — Парень вдруг покраснел и зажал рот ладошкой, поняв, что проговорился.

— Не переживай, мама ничего не узнает. Шура! Быстренько к заднему крыльцу.

Я трусцой поскакал к вездеходу.

Патрик, следуя моим указаниям, обогнул дворец и остановился у лестницы, ведущей в пристроенный к задней стене флигель. Я выпрыгнул из кабины и осторожно заглянул под металлическую балку, поддерживающую каменные ступени.

Собачка — очаровательный крупный щенок, черный с белой грудкой и такими же чулочками на лапках, мирно дрых, лежа на боку. Около его головы стояла гигантская хрустальная салатница с серебряной крышкой. Я выволок ее из-под крыльца, приподнял тяжелое чеканное полушарие. Икра была целехонька. Вся, кроме небольшой порции, нетронуто сохнущей там же, под крыльцом, на красивом блюдечке.

Перенеся увесистую посудину в салон вездехода и умостив ее рядом с носилками, я велел Патрику вернуться к парадному подъезду.

Люси в комнате мальчика, сидя на спинке кровати, негромким голосом рассказывала:

— …Анеле вышла замуж за Ксана. Они жили вместе долго и счастливо и умерли в один день. — Увидев меня, она вопросительно подняла голову.

— Там. Весь галлон.

— Оставил на месте?

— Конечно, нет. — Подумав, сформулировал: — Надо ж анализ произвести.

— Произведем. Ну что, Жан-Поль. Мы тебя, конечно, не выдадим. Но в целях конспирации придется тебе сегодняшний день провести в кровати. Не возражаешь?

— Вообще-то в постели скучно. Но сегодня у меня урок французского, а это еще скучнее. Уж лучше полежу.

— Вот и договорились. Шура, доставь меня в автомобиль.

Я отнес Рат (а заодно и медицинский ящик) в машину. Начальница воззрилась на посудину:

— Продемонстрируй-ка деликатес.

Я отвалил крышку. Мышка опасливо понюхала икру.

— Рыбой пахнет… Ну да, конечно, она же из рыбы и происходит. Слушай, ты уверен, что это съедобно?

— Еще как уверен! — Я уже отыскал под сиденьем свою старую алюминиевую ложку, верой и правдой служившую мне еще в том мире, где живут рыбы, производящие черную икру, и который полковничья жена упорно именует «метрополией». Прочно ухватив инструмент за сальный черенок с выбитыми буквами «ЛПНД», зачерпнул изрядную горку и произвел органолептический анализ. Проще говоря, попробовал. Отведал, так сказать. Понравилось. Зачерпнул еще.

Люси аккуратно подцепила лапкой пару икринок, положила в рот и осторожно пожевала. Подумала. Прокомментировала:

— Солоновато…

И, устроившись на краю салатницы, стала употреблять продукт в пищу с прямо-таки неприличной скоростью.

Патрик вывалился из кабины, подошел к открытой двери салона, обозрел анализируемый образец.

— Это и есть та самая знаменитая стерляжья икра?

— Ага, — я передал ему ложку, — приобщись.

Водителя не пришлось долго уговаривать. Люси на секундочку оторвалась от важного дела.