Греческая философия

Первенство действительности по отношению к возможности - одна из главнейших идей Аристотеля; в этом он расходится со всеми своими предшественниками. Существование может быть дано лишь в виде действительной субстанции, полностью определенной, так как "сущность и форма - это действительность", и даже действительность в наивысшем смысле слова (Θ, 8,1050 b 2). С другой стороны, связанная с материей неопределенность, которая может существовать в мире, - неопределенность отнюдь не абсолютная; она всегда соотносительна с актуализацией через форму. Ведь все устремлено к некоторому началу, т. е. к некоторой цели; "между тем цель - это действительность, и ради цели приобретается способность" (1050 а 9). Аристотель разъясняет также, что "материя есть в возможности, потому что может приобрести форму, а когда она есть в действительности {energeiai}, у нее уже есть форма. [...] Ибо дело - цель, а деятельность - дело, почему и "деятельность" {energeia} производна от "дела" {ergon} и нацелена на "энтелехию" (Θ, 8, 1050 а 15-23)[13]. "Энтелехия" здесь передает греческое entelekheia/έντελέχεια - термин, образованный от слова telos/τέλος ("конец", "цель") и обозначающий буквально состояние завершенности.

Важно понять, что сущее в действительности в видовом отношении есть то же самое сущее, что и сущее в возможности, однако нумерически отличное от него, по крайней мере когда сущее в действительности есть порождающее сущее, как, например, отец относительно сына (но сущее в действительности нумерически тождественно сущему в возможности, когда оно - порожденное сущее, достигшее зрелости, как, например, сын до и после достижения зрелости). Эта концепция показывает, что форма, цель, или дело, не существует обособленно, но последовательно реализуется в процессе актуализации. Она показывает также, что невозможно прийти к сущему абсолютным образом, т. е. исходя из ничего или из абсолютно несуществующего. Понятийный аппарат, используемый здесь Аристотелем, позволяет разрешить проблемы, столкнувшись с которыми его предшественники или заключали о невозможности помыслить изменение, или признавали, что, будучи необходимым, оно, однако, с трудом поддается осмыслению. Крайних позиций, отстаиваемых, в частности, Гераклитом (превратившим движение в само начало бытия) и Парменидом (стремившимся доказать абсурдность и невозможность всякого движения), можно, таким образом, избежать. С другой стороны, проблемы, связанные с радикальным различением движения и покоя, и сложность осмысления сущего, находящегося попеременно в движении и в покое, - трудности, обозначенные Платоном в Софисте (255 е), - благодаря понятиям возможности и действительности получают определенное решение. Сущее не возникает из ничего, что при всех условиях трудно выразить в понятиях, а возникает из чего-то, что потенциально есть то, что это сущее есть актуально. Дерево возникает из семени, которое есть дерево потенциально, но не актуально. Эта потенциальность - прежде всего, возможность претерпеть изменение. Такая интерпретация проясняет трудную для понимания фразу из Физики III, 1, 201 а 10-11: "А так как в каждом роде мы различали <существующее> в действительности и в возможности, то движение есть действительность {энтелехия} существующего в возможности, поскольку <последнее> таково". Иначе говоря, процесс изменения может происходить в некотором сущем, когда оно обладает способностью изменяться и эта способность может быть реализована. Но такое объяснение следует ограничить подлунным миром. Фома Аквинский отмечал, что Аристотелева физика позволяет объяснить изменение в нашем мире, но не в мире надлунном. В частности, она исключает идею творения, согласно которой субстанциальное изменение осуществляется исходя из абсолютно не-сущего.

КРИТИКА ПЛАТОНИЗМА