Греческая философия

Итак, Аристотель считает, что платоновская гипотеза онтологически непоследовательна и лишена какой-либо эпистемологической значимости. Что касается первого, то Аристотель показывает, что платоновские идеи мыслятся исходя из свойств конкретных чувственных реальностей ("великость" большого предмета, "справедливость" справедливого поступка). Но именно поэтому трудно помыслить, чтобы идеи были онтологически отделены от конкретных вещей, берущих от них свое наименование. Такая критика сосредоточена у Аристотеля в анализе выражений khōris/χωρίς и khōristai/χωριστάί ("отдельно" и "обособленные"), которые служат у Платона для обозначения особого онтологического статуса идей. Аристотель связывает теорию идей с тезисом, что всякой вещи соответствует одноименная реальность, существующая отдельно от нее: "для каждого <рода> есть нечто одноименное, <есть оно> - помимо сущностей - и для всего другого, где имеется единое, относящееся ко многому: и в области здешних вещей, и в области вещей вечных" (Метафизика К, 9, 990 b 6-8)[1]. Так вот, платоновская гипотеза, согласно которой существует отношение "подобия" или "причастности", объясняющее наличие связи между идеей и чувственными вещами, по мнению Аристотеля, никак не позволяет решить вопрос, каким образом идея связана с чувственными вещами, получившими от нее свое наименование.

Здесь начинается уже эпистемологическая критика теории идей. Эта критика не всегда систематична, но суть ее в том, что к теории идей применяется дилемма: либо идеи - объекты знания, и тогда они не субстанциальные реальности; либо они - субстанции вещей, и тогда они не могут быть объектами знания. При помощи гипотезы об идеях Платон попытался соединить требование постижимости, удовлетворяемое посредством общих определений, и необходимость онтологического характера, понуждающую его определять всякую реальность как субстанциальную. Цель Аристотелевой критики - показать, что платоновское понятие идеи неспособно обеспечить соединение этих двух требований.

Критику общего плана Аристотель дополняет детальным опровержением аргументов, с помощью которых Платон обосновывает реальность идей. Особой критике подвергаются три аргумента в пользу идей. Самый известный из них - аргумент "от единого и многого": если существует предикат, общий для множества единичных предметов, то предикат этот не тождествен ни одному из этих предметов, он должен быть предикатом, онтологически отличным от них и умопостигаемым, иначе говоря, идеей. Второй аргумент состоит в следующем: научное определение предполагает реальное существование определяемого объекта; так как поистине реальны одни только идеи, определения могут относиться лишь к идеям. Третий аргумент таков: поскольку объекты знания не могут обладать непостоянной реальностью, как чувственные вещи, эти объекты могут быть только умопостигаемыми реальностями. Критика трех аргументов Платона изложена в известном пассаже книги А Метафизики. Стоит привести полностью текст, краткость которого объясняется, очевидно, тем, что Аристотель резюмирует здесь тезисы из своего сочинения Об идеях (Peri Ideōn): "Далее, если взять те способы, которыми доказывается существование идей {eidē} то ни один из них не устанавливает с очевидностью <такого существования> на основе одних не получается с необходимостью силлогизма, на основе других идеи получаются и для тех объектов, для которых мы <их> не утверждаем. В самом деле, согласно "доказательству от наук", идеи будут существовать для всего, что составляет предмет науки, на основании "единого, относящегося ко многому" <получаются идеи> и для отрицаний, а на основании "наличия объекта мысли и по исчезновении <вещи>" - для <отдельных> преходящих вещей скак таковых>: ведь о них <у нас> имеется некоторое представление" (А, 9, 990 b 8-14)[2].