Греческая история

Мы пришли теперь к вопросу о том, в чем же состоит преступление, вменяемое в вину стратегам. Когда наш флот, одержав верх в морской битве, причалил к суше[58], а Диомедонт предложил, выстроившись гуськом, выйти в море и подобрать обломки кораблей и пострадавших; Эрасинид же считал наиболее целесообразным, чтобы все с величайшей поспешностью плыли на врага, находящегося в Митилене. Тогда Фрасилл внес предложение, благодаря которому достигалось и то и другое: именно — чтобы часть кораблей осталась на месте, а остальные поплыли против врага; (30) в случае принятия этого плана Фрасилл предложил, чтобы каждый из восьми стратегов оставил на месте по три корабля из находящейся под его командой части флота; кроме того он предложил оставить на месте десять кораблей, управляемых таксиархами[59], десять самосских и, наконец, три корабля, находящихся под командой навархов; всего это выходит сорок семь, — по четыре на каждый из погибших двенадцати кораблей{125}. (31) В числе оставленных триэрархов были также между прочим Фрасибул и Ферамен, выступавший на предыдущем собрании с обвинением против стратегов. Прочие же корабли вышли против вражеского флота.

В чем же из всех описанных мною фактов стратеги поступили неправильно с точки зрения пользы или справедливости? Разве те, которым была поручена борьба с врагом, не должны быть привлекаемы к суду только за преступления в бою с неприятелем? А за неоказание помощи пострадавшим в морском бою разве не следует привлекать к суду лишь тех, кому это было приказано, но которые не исполнили приказания стратегов? (32) Но нельзя в оправдание как тех, так и других не упомянуть о том, что из всего того, что стратеги собирались предпринять, не удалось выполнить ничего вследствие страшной бури. Свидетелями этого могут быть те из пострадавших в этом бою, которым удалось случайно спастись. Такая участь постигла, например, и одного из стратегов{126}, спасшегося на обломке затонувшего корабля, которому, по требованию обвинителей, предстоит быть осужденным тем же злополучным голосованием, как и тем, которые не исполнили возложенных на них поручений, хотя он сам нуждался в том, чтобы его спасли из пучины. (33) Счастливые победители, — вы хотите поступить, как несчастные пораженные… Столкнувшись с ниспосланным богом неизбежным роком, вы готовы осудить, как изменников, людей, которые не в силах были поступить иначе, чем они поступали, не будучи в состоянии из-за бури исполнить приказанное… Не делайте же этого: ведь, гораздо справедливее увенчать победителей венками, чем подвергнуть их смертной казни, послушавшись совета дурных людей.»

(34) Произнеся эту речь, Евриптолем внес письменное предложение судить обвиняемых на основании постановления Каннонова, каждого порознь; по предложению же, одобренному советом, всем им предстояло быть осужденными одним голосованием. Сперва большинство поднятых рук было за предложение Евриптолема; когда же Менекл принес установленную клятву[60], было произведено новое голосование, и верх взяло предложение совета. Затем (произошло голосование по существу дела); все восемь сражавшихся стратегов были осуждены и шестеро из них, находившиеся в Афинах, подверглись смертной казни.

(35) Прошло немного времени, и афиняне раскаялись{127}. Было принято предложение, что те, которые обманули народ, должны быть привлечены к ответственности и предстать пред народным собранием, а до явки на суд они должны представить поручителей. В числе привлеченных к ответственности пяти лиц был и Калликсен. Все они были заарестованы своими поручителями. Им удалось еще до суда бежать из Афин во время того мятежа, в котором был убит Клеофонт[61]; Калликсен впоследствии получил возможность{128} вернуться в Афины вместе с афинянами, запершимися в Пирее[62], но он умер от голода, ненавидимый всеми.

КНИГА II

(II. 1. 1) Войско, находившееся на Хиосе под командой Этеоника[63], пока было лето — кормилось плодами земли, в изобилии произрастающими в это время года, а также нанималось за плату на полевые работы. Но наступила зима, и солдаты лишились всего этого. Голодные, неодетые и необутые, они устроили заговор и условились совершить нападение на Хиос[64].