Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

В то же время началось и освобождение родственных племен по ту сторону моря. Весной собрался у Эгины грече­ский флот, 110 кораблей, под начальством спартанского царя Леотихида II и афинского стратега Ксантиппа. Отсюда флот пошел сначала к Делосу, где он, в ожидании неприятеля, не­которое время оставался в бездействии. Но о персидском флоте ничего не было слышно, а между тем с Хиоса и Само­са их настойчиво звали в Ионию, где все было готово для восстания. Поэтому греки отплыли к Самосу, приблизитель­но в то самое время, когда происходила битва при Платее. Персы не думали встретиться с неприятелем на море. Боль­шая часть их кораблей рассеялась по родным гаваням; ос­тальные стояли у северного берега Латмийского залива, на­против Милета, недалеко от мыса Микале. В этом месте пер­сы были застигнуты греками и разбиты наголову, а флот их сожжен. Следствием этой победы было отпадение всей Ио­нии; поставленные персами тираны были всюду изгнаны, острова Самос, Лесбос и Хиос примкнули к греческому сою­зу; с городами на материке, охрану которых пелопоннесцы не хотели взять на себя, афиняне заключили особый союз. Затем греческий флот отплыл дальше к Геллеспонту, где Абидос и большинство других греческих городов тотчас пе­решли на его сторону; понтонные мосты, разрушение кото­рых составляло цель этой экспедиции, оказались уже сло­манными. Так как уже наступила осень, то пелопоннесцы вернулись домой; афиняне же перешли к наступательным действиям против лежащего напротив Абидоса Сеста, кото­рый был занят персидским гарнизоном. Осада этого хорошо укрепленного пункта затянулась до поздней зимы; наконец, голод принудил город сдаться. Теперь Геллеспонт был все­цело в руках греков и заперт для персов.

Весной 478 г. пелопоннесский флот снова выступил в море, на этот раз, впрочем, в количестве только 20 триер, под начальством победителя при Платее, Павсания. К нему примкнуло 30 аттических кораблей и флоты освобожденных в предыдущем году ионийцев и лесбосцев. Заставив острова по карийскому берегу отложиться от персов, флот беспре­пятственно подошел к Кипру, отнял у персов большую часть острова и затем вернулся в геллеспонтские воды, где после продолжительной осады взял Византию, последнюю кре­пость, которая еще оставалась здесь в руках персов.

До сих пор афиняне и на море добровольно подчиня­лись спартанской гегемонии, хотя они одни выставили боль­ше кораблей, чем все пелопоннесцы, вместе взятые; это под­чинение было единственным средством, которое делало возможной совместную деятельность пелопоннесского и ат­тического флотов. Но с тех пор как к союзу примкнули ио­нийцы, в пелопоннесцах больше не нуждались, тем более что они уклонялись от всякой сколько-нибудь значительной жертвы для морской войны; те 20 кораблей, которые пришли с Павсанием, легко можно было заменить другими. И разве не было безрассудством оставлять флот под командою офи­церов, которые в продолжение всей своей жизни служили только на суше? Кроме того, суровые военные нравы спар­танцев были очень несимпатичны азиатским грекам; а Павсаний, при своем крутом и высокомерном обращении, был менее всего способен расположить союзников к Спарте. Та­ким образом, после взятия Византии дело дошло до откры­того мятежа на флоте. Ионийцы отказались подчиняться распоряжениям спартанского адмирала и предложили на­чальство в морской войне афинянам, которые, разумеется, не заставили долго просить себя (477 г.). По получении в Спар­те известия об этих событиях Павсаний был отозван; но и его преемник, наварх Доркис, встретил у союзников не луч­ший прием. Спартанцам ничего другого не оставалось, как примириться с совершившимся фактом; они отозвали из флота пелопоннесские корабли и, в сущности, были очень довольны тем, что избавились от ведения дорогостоящей морской войны. Однако в Византии остался пелопоннесский гарнизон под начальством эретрийца Гонгила, которого Павсаний назначил комендантом города.

Теперь афиняне приступили к организации своего ново­го союза. Было очевидно, что война с Персией затянется еще надолго; нужно было, следовательно, заранее принять меры, чтобы обеспечить себе необходимые финансовые средства. Кроме Афин, только очень немногие из участвовавших в союзе государств располагали годным флотом; поэтому мелким государствам разрешено было откупаться от обязан­ности выставлять корабли ежегодным денежным взносом — форосом, что значительно сокращало расходы городов и ос­вобождало их от тяжелой военной повинности. Определение величины этих взносов было поручено Аристиду, который, благодаря своей незапятнанной честности, лучше всякого другого подходил для этого дела; общая сумма была опреде­лена в 460 аттических талантов. Казна должна была поме­щаться на острове Делос, при храме Аполлона — общей свя­тыне ионийского племени, и находиться в заведовании 10 ат­тических чиновников, „казначеев эллинов" (элленотамии); там же собирался и союзный совет для обсуждения общих дел. Предводительство на войне принадлежало афинянам.