Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Местному земледелию было тем труднее бороться с этой конкуренцией, что оно пользовалось еще довольно примитивными средствами. Плуг в общем сохранял еще ту же форму, какую он имел в гомеровские времена, с той раз­ницей, что теперь он всегда был снабжен металлическим сошником. Точно так же зерно по-прежнему молотили на току посредством скота. Старая переложная система, по ко­торой поля засевались хлебом лишь год через год, еще в на­чале IV века применялась повсеместно даже в Аттике. Если какой-нибудь интеллигентный сельский хозяин делал по­пытку ввести у себя более рациональное хозяйство, люди только качали головами. Впрочем, громадные расходы по перевозке действовали как род покровительственной по­шлины, так что хлебопашество, несмотря на все эти невы­годные условия, оставалось прибыльным занятием. Во вре­мена Александра ежегодное производство Аттики равнялось 400 тыс. медимнов (около 200 тыс. гл), почти исключитель­но ячменя, между тем как плодородный остров Лемнос про­изводил ежегодно 300 тыс. медимнов.

Лучший доход приносила культура более нежных рас­тений — виноделие и приготовление оливкового масла. В этом отношении побережья Эгейского моря еще не боялись конкуренции; напротив, масло Аттики, вино Ионии и южно­го побережья Фракии служили даже предметом значитель­ного вывоза. Ввоз живого скота морем на далекие расстоя­ния был при тогдашнем состоянии мореплавания почти со­вершенно невозможен; зато соленое мясо, сыр, сало и другие животные продукты ввозились из колоний в большом коли­честве и играли важную роль в народном пропитании.

Старое натуральное хозяйство теперь исчезло или удержалось еще только в наиболее отдаленных частях грече­ского мира. Так, например, Сиракузы до самого падения своей самостоятельности взимали со своих сицилийских подданных десятую часть урожая натурой; между тем в Афинах солоновские цензы были, как кажется, около време­ни Персидских войн переведены на деньги. Пентакосиомедимном теперь считался уже не тот, кто ежегодно получал со своих полей 500 мер хлеба, а тот, чье имущество равня­лось одному таланту. Очень характерно для переворота, происшедшего в экономических условиях, то, что при этом принималось во внимание уже не исключительно поземель­ное владение, но и движимое имущество. Сообразно с этим налоги, которые еще при Писистратидах взимались натурою, теперь уплачивались деньгами; точно так же податная орга­низация Афинского морского союза, созданная Аристидом, всецело основывалась на денежной системе и исключала всякие натуральные повинности[91]

При этих условиях центры монетной чеканки в Греции должны были обнаруживать в V веке очень оживленную деятельность. Области, которые до тех пор не имели собст­венной монеты, как Фессалия, Элида, Крит, Сицилия, теперь также начали чеканить серебряную монету. Только консер­вативная Спарта упорно держалась своей старой железной монеты; странным образом, отказывались чеканить монету также промышленный город Мегара и ее колонии Византия и Калхедон. С другой стороны, политическое и экономиче­ское превосходство Афин заставило Киклады, а с 446 г. так­же и города Эвбеи прекратить чеканку. Эгина со времени потери своей независимости в 457 г. лишь немного чеканила, пока, наконец, после изгнания эгинских граждан и замены их аттическими клерухами в 431 г., этот некогда важнейший монетный центр европейской Греции совершенно прекратил свою деятельность. Таким образом, начиная с середины V века, аттические тетрадрахмы сделались господствующею монетой в области Эгейского моря, и Афины были доста­точно благоразумны, чтобы чеканить только полновесную монету из чистого серебра. Даже при самой крайней финан­совой нужде во время Пелопоннесской войны Афины ни ра­зу не прибегли к ухудшению своей серебряной монеты. На­против, из золота в европейской Греции даже в V веке почти вовсе не чеканили, хотя персидские дарейки и кизикские статеры из электра были в обращении в большом количестве.