Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

Этими великими успехами он был обязан прежде всего своему выдающемуся политическому и военному таланту. Оборона Сиракуз против карфагенян, победы при Элепоре и Кабале принадлежат к самым блестящим успехам, какие от­мечены военной историей древности. Еще более достойно удивления то, что он сумел из сиракузской демократии соз­дать государство, которое, по выражению своего основателя, было упрочено стальными цепями, внутренний покой кото­рого в продолжение почти полустолетия ни разу не был на­рушен смутою. Но Дионисий был не только великим полко­водцем и замечательным государственным деятелем. Будучи тираном, он посвящал часы своего досуга сочинению траге­дий. Вероятно, ни один из его военных или дипломатиче­ских успехов не доставил ему столько радости, как его побе­да на афинской сцене.

Путь к власти шел для Дионисия через реки крови, да и позднее он часто бывал вынужден прибегать к суровым ме­рам даже по отношению к людям, которые были ему очень близки. Он сам глубоко страдал от этого; в одной из своих трагедий он высказал мысль, что тирания — мать неспра­ведливости. Дочерям своим он дал имена Арете (Доброде­тель), Дикайосине (Справедливость) и Софросине (Умерен­ность). И это не были пустые слова; Дионисий был искренно добродетелен, его частная жизнь была безупречна, так что даже клевета не дерзала касаться ее, и при всей царской рос­коши, которою он, соответственно своему положению, ок­ружил себя, лично он жил чрезвычайно просто. В обращении с окружающими он был одинаково приветлив со всеми и любил удачную шутку даже тогда, когда сам служил для нее мишенью; к придворным льстецам, ползавшим у его ног, он относился с заслуженным презрением. Свою храбрость он доказал во многих сражениях, но наиболее блестящим обра­зом — при геройском штурме Тавромения; если он во время своего царствования принимал меры для охранения себя от покушений, то это было вполне естественно в эпоху, когда убийство тирана считалось великой заслугою. Правда, с те­чением лет этот страх принял, по-видимому, болезненные размеры; известная легенда о дамокловом мече хорошо ха­рактеризует душевное состояние стареющего тирана.

Дионисий вскоре после произведенного им государст­венного переворота женился на дочери Гермократа; когда же она спустя несколько недель после свадьбы пала жертвой грубых насилий, совершенных над нею сиракузскими ари­стократами (выше, с.66), Дионисий женился на Аристомахе, дочери своего единомышленника Гиппарина, одного из бо­гатейших и знатнейших граждан Сиракуз. А так как этот брак долго оставался бездетным, то Дионисий перед нача­лом войны с Карфагеном решился взять вторую жену, локрийку Дориду. Она родила ему двух сыновей, Дионисия и Гермокрита, и дочь Дикайосине. Тем не менее Дионисий ос­тавил при себе и сиракузянку, продолжал жить с нею, и в конце концов дождался и от нее потомства; она родила ему сыновей Гиппарина и Нисея и дочерей Софросине и Арете. Наследником отца по праву являлся Дионисий, как старший сын; и несмотря на все интриги родственников Аристомахи, стремившихся возвести на престол ее сыновей вместо сына чужестранки, или по крайней мере добиться разделения го­сударства, — престарелый Дионисий не изменил своего ре­шения. Чтобы связать обе линии своего потомства, он женил своего старшего сына на его сводной сестре Софросине; впрочем, надеждам, которые он возлагал на этот брак, не суждено было осуществиться.

Дионисий-младший был во многих отношениях прямой противоположностью своего отца: насколько последний от­личался умеренностью, настолько тот был распущен; притом он был совершенно лишен политических и военных способ­ностей, хотя, правда, более мягок и миролюбив. Тотчас по восшествии на престол он завязал переговоры с Карфагеном об окончании войны, унаследованной им от отца; обе сторо­ны скоро пришли к соглашению, в общем, на условии сохра­нения каждою из них ее прежних владений. Вообще же он продолжал внешнюю политику своего отца; он посылал Спарте вспомогательные войска против Фив, воевал в инте­ресах италийских греков с луканцами и основал две колонии на япигийском побережье, главным образом с целью прекра­тить разбой на Адриатическом море. Внутри государства узда была несколько ослаблена; при вступлении на престол он отпустил на свободу большое число заключенных, облег­чил бремя налогов, вернул на родину изгнанников вроде Филиста. Да и вообще Дионисий старался по возможности загладить те несправедливости, которые его отец принужден был совершить при основании государства. Регий был вос­становлен как самостоятельная община под именем Фебеи; уцелевшим жителям разрушенного Наксоса позволено было поселиться на своей старой территории в Тавромении, кото­рый, таким образом, утратил свой прежний характер воен­ной колонии (358/357 г.).