Греческий огонь

Представилось вдруг Ване, что он – это не один-единственный Царицын, а целая толпа вооружённых царицыных, с мечами и дубинами, в железных панцирях. Ага, вот мы подбираемся, перебежками через Красную площадь, алчно щурясь, кидая вожделенные взгляды на золото куполов – ничего не поделать Кремлю. Не двинется с насиженного места каменный Пожарский, не поднимет стопудового меча загородить Царицыну дорогу. Никогда не сможет выстрелить Царь-пушка: никаким напряжением сил ей не перебросить ядра через стену на вражьи головы. Решётка в башне не в силах опуститься: благо, в самом Кремле есть человечек, открывший нападающим ворота. Золотая рыбка, золотой ключик от великого будущего.

Сейчас он войдёт в Кремль второй раз в жизни. Уже не в кадетской шумной толпе, но сам по себе, одинокий и самостоятельный.

Он уже приближался к Спасским воротам, как вдруг:

- Суворовец Царицын! А ну стоять! Иван едва обернуться успел.

-  Значит, так вы болеете, суворовец? А разрешите узнать, какого хоря вы делаете на Красной площади, да ещё в это время? Где ваша форма? А ну, кругом! За мной – шагом марш! В училище разберёмся!

- Коленька, а как же экскурсия? – обиженно воскликнула барышня, но лейтенант Быков уже почуял горячую кровь.

-  Прости, Леночка. Придётся отменить. Видишь вот... чрезвычайное происшествие. Я тебе позвоню... А ну смирно, я сказал!

Царицын и не думал вытягиваться в струнку.

- У меня важные дела в Кремле. Я должен идти. На меня заказан пропуск.

- Я тебе сейчас другой пропуск закажу, – прошипел Быков, железной хваткой впиваясь в кадетское плечо. – А ну топай, пока я тебя не скрутил! Что, не понял?!

Иван похолодел от ужаса, ощутил знакомую боль в запястье и застонал – не столько от боли, сколько от ужаса. Он знал: быковский захват – мёртвое дело. Не вырваться.

-  Товарищ лейтенант! Меня президент ждёт! Честное слово! Ну хотите, давайте вместе пойдём, сами увидите!

- Вас, суворовец, ждёт гауптвахта, – отрезал Быков. – И нелицеприятный разговор с начальником училища. Воспаление лёгких у него! А сам по экскурсиям шляется!

- По каким экскурсиям?! У меня пропуск к президенту... Я должен ... Меня ждут.

Под мостом на скользком Васильевском спуске зеленел промёрзлый быковский "уазик".

Глава 7. Подлёдная глубина

Он стал чувствовать себя неловко, неладно. Точь-в-точь как будто прекрасно вычищенным сапогом вступил вдруг в грязную, вонючую лужу; словом, нехорошо, совсем нехорошо!

Н. В. Гоголь. Мёртвые души

Заскрипели снаружи ворота, и к парадному подкатила, судя по бравому рыку двигателя, автомашина отечественного производства.

Генерал Еропкин глянул в окно.

Вслед за лейтенантом Быковым выбрался из машины высокий подросток.

Еропкин сразу узнал его и облегчённо вздохнул: – Ну, слава Богу!

Ваня шёл молча, нервы на пределе. У него был шанс. Ему заказали пропуск. Его ждали. Сам президент!!! А он не пришёл. Что теперь подумает про него Василиса? Господи, и откуда он взялся на мою голову, этот Быков?

Быков добросовестно сопел сзади, чуть не прижимаясь к Ивану плечом. Вот он, кабинет генерала. Пришли.

Генерал выразительно зыркнул на Быкова, тот исчез. Тимофей Петрович сам подошёл к кадету Царицыну, шумно выдохнул, провёл рукой по светлым Ваниным волосам.

- Молодчина, сам всё решил. Не кадетское дело на сцене кривляться. Ребята в роте по тебе соскучились. С возвращением, брат.

Царицын мягко отстранил генеральскую руку. Ему не нравилось, когда ерошат волосы – что за детский сад?

-  Виноват, товарищ генерал. Никак не могу приступить к занятиям. Разрешите попросить ещё несколько дней, до Нового года.

-  Что?! Да что ты? – Еропкин от неожиданности опустился в кресло.

- Как так, едряшки-мурашки, а? Да ведь четверть заканчивается, сейчас контрольные начнутся... – Тимофей Петрович решительно хлопнул ладонью по столу. – Нечего тебе как бабе на телевизоре крутиться. Что ты как певичка вырядился? Форму, небось, уж целую неделю не надевал? Хватит. Пусть другие выпендриваются. А ты всё-таки – кадет, будущий офицер, а не баба.

-  Никак нет, товарищ генерал! Не имею чести быть бабой! – иронично произнёс Царицын и быстро, с жаром заговорил: – Товарищ генерал! Движение выжигателей набирает силу. Ребята выбрали меня лидером. Они мне доверяют, я не могу их бросить. Сейчас очень важный момент, я должен закончить одно дело. Разрешите взять отпуск до Нового года. Очень прошу! Я должен! И ещё... Вы можете мне не верить, но... ровно через полчаса я должен быть в Кремле! Прошу понять, мне необходимо сейчас уехать!

- Кремль, говоришь... – генерал с опаской всматривался в Ванины зло сощуренные глаза. – Без тебя разберутся.

- Я настаиваю, товарищ генерал! – Царицын вспыхнул, сделал несколько решительных шагов навстречу Еропкину.

-  Я же сказал: от-ста-вить, – побагровел от гнева генерал. – Это приказ. А Россия без тебя потерпит.