Грегорианец. Четвёртый

– Твою же… – проговорила молодая женщина, с мольбой ломая руки, – милейший, я взываю к чести военного, к благородству дворянина и прошу, уйдите! Слышите? Бьет полночь на часах монастыря, меня ждут именно сейчас.

– Сударыня, – заявил Дартин с поклоном, – я не смею отказать тому, кто так просит меня. Успокойтесь, я уже ухожу.

С этими словами он развернулся по направлению к перрону с общественным гравитранспортом.

– Вы не пойдете за мной, и не станете преследовать меня?

– Я немедленно вернусь к себе, – подтвердил парень. – И на этом всё.

– Я знала, что вы честный юноша! – воскликнула лии Бон, в порыве, протягивая ему одну руку, а другой прикасаясь к сенсорам у небольшой двери, проделанной в отделанной камнем стене.

Неожиданно для себя Дартин схватил протянутую руку и страстно припал к ней губами.

– Лучше бы я никогда не встречал вас! – прошептал он с той грубостью, которую женщины нередко предпочитают изысканной любезности, ибо она позволяет заглянуть в глубину мыслей и доказывает, что чувство берет верх над рассудком мужчины.

– Да нет же… – проговорила девушка почти ласково, пожимая руку Дартину, который все ещё не отпускал её, – нет, я не могу сказать этого. То, что не удалось сегодня, возможно, удастся в будущем. Может и завтра? Кто знает, если я когда-нибудь буду свободна, не удовлетворю ли я тогда ваше любопытство… и… вероятно пылкость ваша будет вознаграждена?

– Да, любовь моя! Может ли она питаться такой надеждой? – в порыве восторга вскрикнул юноша.

– О, тут я не хочу себя связывать обещаниями! – парировала девушка уклоняясь от спонтанного поцелуя. – Это будет зависеть от тех чувств, которые вы сумеете мне внушить. Докажете их верой и доверием…

– Значит, пока что, сударыня…

– Пока что, я испытываю только незыблемую благодарность. И всё.

– Вы чересчур милы, – с грустью проговорил Дартин, – и злоупотребляете моей любовью. Что не красит такую женщину, как вы…

– Нет, я только пользуюсь вашим благородством, – мило улыбнулась. – Но поверьте, есть люди, умеющие не забывать своих обещаний! – прозвучал недвусмысленный намёк, ввергший паренька в краску.

– Ого, вы делаете меня счастливейшим из смертных! Не забывайте этого вечера, не забывайте этого обещания! – чуть не сорвался в крик Дартин. – Я умею ждать и это будет испытанием нам обоим.

– Будьте спокойны, когда придет время, я вспомню всё и отблагодарю вас. А сейчас уходите, ради всего святою, уходите, ведь меня ждали ровно в двенадцать, и я уже запаздываю.

– Всего на пять минут, – не хотел отпускать её парень, цепляясь за любую соломинку.

– При известных обстоятельствах пять минут, это пять столетий.

– Когда любишь!

– А кто вам сказал, что дело идет не о влюбленном?

– Вас ждет мужчина? – снова изменился в лице Дартин. – Мужчина, я догадывался!

– Ну вот, наш спор снова начинается с самого начала, – произнесла девушка с легкой улыбкой, в которой промелькнул оттенок нетерпения. – Всё! Я ухожу, ухожу. Я верю вам, я хочу, чтобы вы поверили в мою преданность, даже если эта преданность и граничит с глупостью. Прощайте, сударыня, прощайте!

И, словно не чувствуя в себе в сил отпустить её руку иначе, как оторвавшись от неё, он неожиданно бросился прочь. Кристина Бон между тем, прикоснулась к сенсорам двери точно так же, как прежде в окно. Три касания через равные промежутки. Добежав до угла, Дартин оглянулся. Дверь успела раскрыться и захлопнуться, а хорошенькой жены домовладельца уже не было.

Дартин продолжил свой путь. Он дал слово не подсматривать за милашкой, и, даже если б жизнь его зависела от того, куда именно она шла, или от того, кто будет её провожать, он все равно пошел бы к себе, раз дал слово, что сделает это. Не прошло и пяти минут, как гравитранспорт остановился у перрона на улице Флайтов Империи.

«Бедный Шосс! – думал он. – Он не поймет, что все это значит. Наверняка уснул ожидая меня, или же отправился домой, а там узнал, что у него была женщина. Женщина у Шосса! Впрочем, была ведь женщина у Росс несмотря на пол подруги. Все это очень странно, и мне очень хотелось бы знать, чем всё это закончится».

– Плохо, плохо! – послышался голос, в котором Дартин узнал голос биотехноса Праща.

Дело в том, что, разговаривая с самим собою вслух, как это случается с людьми, чем-либо сильно озабоченными, незаметно для себя очутился в подъезде своего дома, в глубине которого поднималась автоматическая лестница, ведущая к коридору и его квартире.

– Что значит плохо, бездельник? Что ты хочешь этим сказать, дурак? – предсказуемо отреагировал грегорианец. – Что произошло?

– Всякие несчастья, – сокрушался киборг.

– Тезисно и подробнее?

– Во-первых, арестовали господина Шосса.

– Арестовали? Шосс арестован? За что?

– Его застали у вас. Его приняли за вас и это прискорбно, – Пращ скрестил руки и поднял глаза вверх.

– Кто его арестовал? Ну?

– Полиция. Их позвали на помощь те люди в чёрном, которых вы так удачно прогнали.

– А почему он не назвался, не объяснил, что не имеет никакого отношения к этому делу?