Грей. Продолжение

Как она могла обо мне подумать такое? Она должна понять, что я просто позаботился о ней как о больном человеке. Ана должна понять, что я ничего к ней не чувствую, кроме сострадания. Лейла не привлекает меня в сексуальном плане. Как она может меня ревновать к ней? Глядя на чумазую Лейлу, я вспомнил себя в детстве. Когда меня забрала к себе Грейс, то первым делом, что она сделала — искупала меня и одела в чистую одежду. Я помню, что после горячей ванны почувствовал себя лучше. Это меньшее, что я мог сделать для Лейлы. Почему она этого не хочет понять?

— Тяжело видеть ее такую — сломленную, не похожую на себя. Я позаботился о ней, как один человек о другом.

Я хочу, чтобы она проявила к ней жалость, а не ревновала. Я смотрел на Ану, а она уставилась в одну точку в своей тарелке.

О нет… не надо… пожалуйста… я не хотел снова все портить…

— Ана, посмотри на меня, — сказал я, но она как будто меня не слышала.

По моему телу пробежали мурашки. Это очень плохой знак.

— Ана, — я нежно ее позвал.

— Что? — огрызнулась она.

Господи боже. Я не хотел…

— Не надо. Это ничего не значит. Я как будто ухаживал за ребенком, за бедным, больным ребенком.

Она вообще не реагировала на мои слова.

Что я наделал? Меня снова начала душить паника…

— Ана? — мне нужно, чтобы она со мной поговорила. Я не хочу, чтобы она держала все в себе, это очень плохо. Все. Очень. Плохо.

Черт.

Она резко встала, не обращая на меня внимания, отнесла свою тарелку к раковине и счистила ее содержимое в ведро. Молча. Она меня пугает.

— Ана, пожалуйста.

Она резко повернулась ко мне.

— Перестань, Кристиан! Что ты заладил «Ана, пожалуйста»? — крикнула она, и у нее по лицу снова потекли слезы. — Сегодня я наглоталась достаточно всего этого дерьма. Я иду спать. Я устала, телом и душой. Оставь меня в покое.

Развернулась и быстрым шагом направилась в сторону спальни. Я выдохнул, хоть не в сторону выхода…

Я быстро доел свою порцию, положил тарелку в раковину и пошел вслед за Аной. Вдруг я услышал, что из ванной раздался дикий женский крик, от которого мои волосы встали дыбом.

Господи, что случилось?

Я забежал в ванную и увидел ужасную картину. Ана сидела на полу, мучительно билась в истерике и рыдала так, что мне на миг показалось, что она сходит с ума.

— Эй, — я сел к ней на пол, нежно обнял и посадил к себе на колени. — Пожалуйста, не плачь, Ана, пожалуйста. — Она обвила меня руками и начала рыдать еще сильнее, уткнувшись мне в шею.

Все, что я мог сделать — крепко обнять и постараться успокоить. Я уткнулся носом в ее волосы, вдыхая ее успокоительный аромат.

— Прости, малышка, — прошептал я.

От этих слов, она еще крепче прижалась ко мне и продолжала плакать. Это хорошо, она должна освободиться от накопившихся эмоций. Было бы хуже, если бы она держала все в себе. Я просто сидел и ждал, когда она опустошит все свои эмоциональные резервы. Я не знаю, сколько мы так просидели. Когда у нее закончились слезы, я взял ее на руки и отнес в нашу постель. Снял быстро с себя всю одежду и лег рядом с ней, погасив свет. Я крепко обнял ее, радуясь тому, что она не бросила меня.

Закрыл глаза и постепенно уснул.

Я стою в центре тоннеля. Сзади меня кромешная темнота, а далеко впереди я вижу свет и приближающуюся ко мне фигуру. Это Ана. Она подошла ко мне и обняла.

— Между нами не должно быть никаких секретов, Кристиан. Откройся мне. — Ана смотрит на меня с мольбой.

— Я садист, Ана. — это, то, что я от тебя скрывал.

Она посмотрела на меня в ужасе, потом с разочарованием закрыла глаза, а когда открыла их, на ее лице появилась решительность.

— Тогда мы не можем быть вместе. Я ухожу от тебя, — она выскользнула из моих рук.

— Нет Ана, не уходи, ты нужна мне. Я люблю тебя!

— Я тебя больше не люблю, прощай, Кристиан.