Грей. Продолжение

Я не хочу ни к чему принуждать, поэтому она сама должна решить, хочет ли она меня или нет, потому что я очень ее хочу. Я наверно с ума сойду, если она сейчас мне откажет. Но я должен дать ей право выбора.

— Ты хочешь этого? Можешь отказаться. Ты всегда можешь отказаться.

— Кристиан, не позволяй мне думать. Я хочу тебя, — хрипло произнесла она и взяла у меня презерватив, поднесла его ко рту и порвала пакетик зубами. Я стоял на коленях перед ней в ожидании. Она надела его слишком резко, далеко толкнув крайнюю плоть, почти болезненно.

— Помягче, Ана, — прошептал я. — Иначе ты лишишь меня мужского достоинства.

Я посмотрел на нее и мне так захотелось, чтобы она управляла сейчас своим возбуждением. Я хочу, чтобы она получила удовольствие, поэтому пусть делает так, как она хочет, а я подстроюсь под ее ритм. Я перевернулся на спину, усаживая ее сверху.

— Ты — возьми меня, — пробормотал я. Ее глаза зажглись в предвкушении. Она медленно опустилась на меня.

О боже…

Ах, как хорошо, она такая влажная и горячая. По моему телу пробежались мурашки удовольствия. Такое же ощущение, когда ты замерз и начинаешь погружаться в горячую ванную. Она — моя горячая вода, которая наполняет меня, успокаивает и согревает.

Ана схватила меня за руки и начала двигаться. Она прекрасная Богиня, моя Афродита. Она наклонилась и поцеловала мой подбородок и провела зубами по моей щетине.

Боже, она восхитительна. Я сжал ее бедра и начал управлять ее ритмом, чтобы она двигалась равномерно и легко. Ее руки так и не решались снова зайти на запретную зону, поэтому я решил ей подсказать, мне это очень нужно.

— Ана, трогай меня… пожалуйста.

Я заметил, что с каждым разом, когда она прикасалась, она как будто снимала с меня целый пласт боли. Я понимаю, что у меня огромный слой и сейчас это все так тяжело, но я уверен, что со временем, она поможет мне преодолеть эту фобию и больше не чувствовать боль от прикосновений. Только она может это сделать, и никто больше.

Она наклонилась и положила руки на мою грудь. Ее прикосновение снова обожгло меня и я резко вошел в нее, очень глубоко, заставляя ее вскрикнуть. Она провела ногтями по моей груди и я не выдержал и громко простонал. Это выше моих сил. Достаточно!

— Хватит! Пожалуйста, больше не надо! — взмолился я. Я резко перевернулся, укладывая ее под собой. Меня переполняли эмоции и я не мог с ними больше справляться. Она взяла в ладони мое лицо, протирая кончиками пальцев от влаги, после моего ночного кошмара. Потом притянула меня ближе, глубоко поцеловала и обвила руками мою спину. Я двигался в ней, медленно подходя к самому краю, но вдруг она перестала мне отвечать.

— Давай, Ана, — уговаривал я. Потому что я не чувствовал, чтобы она приближалась к оргазму, как я.

— Нет.

— Да, — прорычал я. Мне нужно, чтобы она получила удовольствие. Я хочу, чтобы она кончила. Ей нужна разрядка. Я изменил темп и начал круговыми движениями вращать бедрами, толкаясь сначала в одну стенку лона, затем в другую. И делал это снова и снова. Я знал, что это вернет ее желание на сто процентов.

— О-о-о… А-а-ах! — простонала она.

— Давай, детка, мне это нужно. Помоги мне.

И она взрывается в сокрушительном оргазме, сжимая мой член до предела своими интимными мышцами. Она просто бесподобна. Я никогда такого не испытывал ни с одной женщиной. Я врезался в нее, теряя все свои чувства и разум, когда выкрикнул ее имя и мощно кончил внутри нее.

Я лег на ее грудь, слушая каждый удар ее сердца и учащенное дыхание. Она обняла меня, и мы лежали в сиянии нашей любви. Ана гладила пальцами мои волосы, и мы постепенно выровняли наше дыхание.

— Никогда не бросай меня, — прошептал я, наверно в сотый раз за этот вечер, и в этот раз она ничего не ответила. Я готов сейчас поклясться, что она закатила глаза.

— Я знаю, что ты закатываешь глаза, — пробормотал я, понимая, что угадал.

— Ты хорошо меня знаешь, — ответила она.

— Я хотел бы узнать тебя еще лучше.

— И я тоже, Грей. Что ты сегодня видел в твоем кошмаре?

— Что и всегда.

— Расскажи мне.

Мне очень не хотелось все это вспоминать, но если она хочет знать, я не буду этого скрывать. Больше никаких секретов. Я рассказал ей, и она крепко обняла меня, видно, что сильно переживала.