Грейс Келли. Жизнь, рассказанная ею самой

Несмотря на все детские обиды и огорчения, детство и папу с мамой я вспоминаю как нечто светлое и… правильное. Да, собственных детей я воспитывала иначе (где уверенность, что получилось лучше?), все время старалась давать им понять, что все трое родились желанными, любимы в равной степени, но все равно получалось, что Стефании «досталось» больше любви, она младшая и девочку баловали все, не только мы с Ренье, но и Каролина с Альбером. Все очень просто – когда девочка подросла, старшие уже стали самостоятельными, и с родителями оставалась младшая.

Мы с Ренье любим всех троих просто потому, что они наши дети, а не потому, что чего-то достигли или не достигли. Пожалуй, в этом самая большая разница между мной и моими родителями. К такому пониманию нелегко прийти, и я рада, что оно состоялось.

Мои папа и мама были необычными, очень строгими и требовательными родителями, но во многом они похожи на всех остальных. Однажды я долго размышляла, чего мы вправе требовать от детей, а чего – нет. Ренье удивился, услышав результат размышлений, он прочитал много умных книг о воспитании детей, серьезно и ответственно относясь к этому вопросу, я тоже, но ни одна книга не дала (и не могла дать) исчерпывающий ответ на сложнейший вопрос: как воспитать детей, чтобы они стали… а чем или кем они стали?

Вот в этом самая большая сложность. Мы все понимаем, что дети должны вырасти ответственными, добрыми, успешными, должны уважать старших и все, что ими достигнуто, должны любить младших и заботиться о них, должны… Дети от рождения сразу многое должны. Всем. Всегда. Должны вовремя родиться, вовремя научиться говорить, ходить, освоить определенную сумму знаний, многому научиться – от навыков пользования столовыми приборами до энциклопедических знаний и умения кататься на горных лыжах или точно посылать мяч при игре в теннис.

Но почему? Ребенок не принадлежит родителям всецело, он обязан им только рождением, ну еще содержанием, пока не станет зарабатывать на жизнь сам. Выполнять родительские амбиции он не обязан. Никто же не спрашивает ребенка, а хочет ли он становиться олимпийским чемпионом по гребле или вообще быть спортивным, соответствовать выбранному родителями идеалу. Растить детей спортивными хорошо только для того, чтобы не болели, ради здоровья, а не ради спортивных достижений, если человек захочет чего-то добиться, добьется сам.

Келла никто не спрашивал, интересует ли его что-то кроме гребли, брата растили в полной уверенности, что цель его существования – совершить то, чего не смог не по своей вине отец. Именно потому брата определили в «Даймонд Скул», чтобы занимался греблей, а не любимым им футболом, а потом определили в Пеннский университет, потому что для закончившего спортивную карьеру мужчины хороша карьера политическая. Таков был папин идеал.

В семье Джека и Маргарет Келли дети обязаны соответствовать придуманному родителями идеалу совершенно. Идеал сам по себе неплох – здоровый, спортивный, напористый, уверенный в себе человек, способный добиться любой поставленной цели, умеющий за себя постоять и не теряющийся ни при каких обстоятельствах.

Минус только в одном, наши собственные цели и желания в расчет не брались совсем, а цели рекомендовалось добиваться любыми средствами, даже если бы они шли вразрез с остальными принципами.

Я в эту систему полностью не вписывалась, я напористая, но без большой уверенности и постоять за себя могу не всегда. Это считалось признаком слабости, а потому я выпадала из общей стройной картины семейства Келли. В семье не без урода. И потому меня жалели или надо мной насмехались, а еще старались не замечать, так удобней. Грейси – просто приложение к уверенным и соответствующим родительским стандартам Пегги, Келлу и Лизанне.

При этом я никак не могла пожаловаться ни на недостаток заботы, ни на нехватку внимания. Только забота эта была сродни заботе о щенке, который хром с детства, а внимание состояло только в том, чтобы действительно не сесть на стул, на котором уже сижу я. И гадким утенком давно не была. Разглядывая фотографии сороковых годов, когда уже повзрослела и Лизанна, я убеждаюсь, что мало чем отличалась внешне от сестер, но сильно отличалась характером.

Однажды мама в сердцах бросила, что я удалась в дядю Джорджа! Если честно, то я просто не поняла, почему это плохо. Дядя Джордж – младший брат папы, он так же высок, красив, прекрасно развит физически, хотя никогда серьезно не занимался спортом.

При этом Джордж Келли добился успехов не меньших, чем папа, когда-то он, как и дядя Уолтер, был актером, потом стал писать сценки для собственных выступлений, а потом перешел на настоящие пьесы. Это принесло дяде не только хорошие деньги, но и награду и славу. За свою пьесу «Жена Крэга» он был удостоен Пулитцеровской премии.