Грейс Келли. Жизнь, рассказанная ею самой

Мало того, когда вездесущие журналисты прибыли на Генри-авеню, чтобы поинтересоваться у семейства Келли, что они чувствуют, узнав, что их дочь получила высшую кинематографическую награду Америки, отец ответил то, что немедленно стало достоянием всей страны:

– Из четверых детей я менее всего ожидал чего-то от нее. Скорее Пегги должна была бы совершить такое, она много талантливей и достойней. Что бы ни сделала Грейс, Пегги могла бы сделать это лучше.

У журналистов не хватило духа после этого спросить, что же мешало Пегги добиться еще большего успеха.

А я рыдала в обнимку с «Оскаром» в одиночестве своего бунгало отеля «Бель-Эйр». Я и «Оскар», и больше никого. Быть одинокой в такой день – вдвойне ужасно. Олега я на вручение во избежание сплетен и слухов не пригласила, родным не нужна, Дон был далеко, с ним мы пообщались по телефону, остальные жили своей жизнью, в которой мне не было места в тот вечер. Никогда в жизни я не чувствовала себя так одиноко. Оказалось, что даже с «Оскаром» в обнимку можно быть несчастной.

Князь и просто хороший человек

Это был ужасный день, казалось, мир вокруг просто сговорился, чтобы разрушить предстоящую встречу. Наверное, всем давно известна история о забастовке электриков и отсутствии электричества в день нашей с Ренье встречи, о том, что мне пришлось вырядиться в свое самое нелюбимое платье и стянуть волосы в узел, прикрепив сверху венок из искусственных цветов, изображающий шляпку.

Знают и наши дети, маленькая Каролина даже играла с Альбером в такую игру:

– Давай, я буду мама, а ты – папа, и мы едем на встречу.

Она стягивала свои волосы резинкой, старательно прилизывала их, прикрепляла какой-нибудь цветок и нервно прохаживалась, якобы поглядывая на часы, – ждала. Ничего не понимающий Альбер с недоумением смотрел на сестру. Каролина злилась на непонятливость, командовала, вместо того чтобы объяснить:

– Ну, давай, возвращайся!

– Откуда?

– Ну, с какого-то приема!

– Какого?

Злясь на непонятливость маленького Альбера, Каролина кричала отцу:

– Откуда ты там возвращался, папа?

Немного погодя Альберу надоедала такая игра, и он категорически отказывался возвращаться, нервничать и особенно «свататься» к сестре:

– Сватайся к себе сама!

Каролина в очередной раз делала вывод, что все мальчишки глупые, и принималась играть сама. В маленьком возрасте год очень много значит для развития, к тому же девочки схватывают бытовые мелочи быстрее, мальчики еще долго витают в каких-то своих облаках. Девочки тоже витают, но умеют вовремя спускаться на землю и соотносить реальность с вымыслом.

Наблюдая за попытками дочери реконструировать нашу встречу, я смеялась, но ведь все действительно могло не состояться. Мы говорили с Ренье на эту тему, судьба, с одной стороны, постаралась сделать все, чтобы эти планы нарушить, с другой – все, чтобы встреча произошла. Может, для того, чтобы мы поняли, что это Судьба?

Прошли торжества по поводу вручения «Оскара», все разъехались по домам, я вернулась в Нью-Йорк в свою новую, уже почти обставленную квартиру.

Я немыслимо устала от всего – работы, бесконечных препирательств, даже праздника, очень хотелось отдохнуть. «МГМ» хотя и пошла на попятный, объявив, что не желает мне зла и прощает отказ от съемок в неугодном фильме, но ничего другого более подходящего не предложила и от угрозы судебного разбирательства в случае работы с другой студией не отказалась. Весной 1955 года обладательница «Оскара» оказалась в подвешенном состоянии без работы.

Решив и впрямь немного отдохнуть, мы с Пегги отправились на Ямайку понырять с аквалангом. Мои отношения с родными разладились, но лучше уж с Пегги, чем с Лизанной, которая откровенно надоела, или с мамой, что было бы совсем смешно. Стараясь забыть, что я снова под присмотром, ныряла, загорала, фотографировалась у Хэуэлла Конанта. Он прекрасный фотограф и умеет чувствовать модель как нельзя лучше. Снимки получились прекрасные, одновременно чувственные и целомудренные.

Но что делать дальше – непонятно. Как раз в это время пришло приглашение возглавить голливудскую делегацию на Каннском фестивале. Поручение не бог весть какое почетное и тяжелое, зато смена обстановки, к тому же в Канны со мной никто из родных ехать не собирался.

Мою поездку организовывал Руперт Аллен, который сообщил, что дата на обратном билете не поставлена, а потому я смогу пробыть после открытия фестиваля столько, сколько пожелаю, – улететь сразу либо, наоборот, остаться позагорать.

– Грейс, в Европе настоящая весна, в Париже цветут каштаны, а на Французской Ривьере великолепно.

При упоминании Французской Ривьеры мне стало не по себе, ведь в прошлом году мы были там с Олегом Кассини. И все же это лучше, чем тоскливое бездействие в Нью-Йорке.