Грех боярышни, или Выйду замуж за иностранца

Ванька совсем съежился на полу. Ему было невыносимо страшно. Впервые за его карьеру барского шпиона он попал в переделку. Раньше ему всегда удавалось ускользнуть незамеченным от тех, за кем велели следить. Даже если знатные господа и видели его, им и в голову не приходило, что простой холоп может понимать иностранную речь, с трудом дававшуюся самим русским барам. Вскоре Толмач даже стал получать удовольствие, оставляя в дураках самоуверенных гордецов, не подозревавших о его обширных познаниях в языках. Ванька был уверен в своей неуловимости и как верный пес нес собранные сведения своему суровому хозяину. Но сегодня все пошло наперекосяк. Сперва чертов англиец понял, что Ванька разумеет по ихнему, потом боярышня, которую он сперва принял за обычную красивую дуру, что десятками скачут по ассамблеям, не только поймала его на знании немецкого, но и мгновенно выяснила, кто он такой. Сломленный неудачей, напуганный угрозами младшего Опорьева, а еще больше - хладнокровным решением Джеймса лишить его жизни, Ванька готов был сдаться.

- Барин Лев Кириллович убьет, коли узнает, что я проболтался, - пробормотал он.

- Он убьет, если узнает, а вот я тебя убью точно, если не услышу что-либо интересное, - резонно заметил Джеймс.

- А ну как обманете?

- Придется положиться на мое слово, все равно другого выхода у тебя нет. Обещаю, если расскажешь нам хоть что-то важное, уйдешь отсюда живым и здоровым, и никто не узнает, что ты попался и все выложил. Так зачем боярин Нарышкин тебя послал?

Ванька горестно вздохнул и выпалил:

- Барин повелели проведать, какой дорогой вы свои пушки повезете!

- Зачем ему знать?

Ванька снова замялся, завздыхал.

- Давай, давай, сказав "а", говори и "б", все равно не поверю, что не знаешь, - поторопил его Джеймс.

- Слышал я разговор между барином и его немцем, - каждое слово давалось Ваньке с трудом, - Немец говорил, что евонные бомбарды, хоть и ладные, а все хуже аглицких и как бы после стрельбы царь-батюшка не передумал и не купил все ж таки те, что получше. Барин тогда изволил ответствовать, что раз так, надо просто чтобы никаких аглицких пушек вовсе не было. Потому для стрельбы они предложили место близь одной из бариновых вотчин, а ваши пушки порешили дорогой перехватить, тогда, дескать, вам Петру Алексеевичу и показать будет нечего. Сказывали, царь и так уж после останней беседы к английцу не благоволит, а тут совсем осерчает и больше ни про тебя, милорд, ни про бояр Опорьевых и слышать не захочет. Барин Лев Кириллович еще думает, что после такого конфуза всех Опорьевых ждет опала и он сможет часть их доходных дел на себя перевести. А чтоб проще и надежнее все сладить он и повелел мне узнать, какой дорогой бомбарды проследуют.

Опорьевы и Джеймс переглянулись. Каждый из них понимал, что расчет Нарышкина был более чем верен. Царь не станет ждать, пока привезут следующую партию пушек. Не примет он и оправданий, а тем более новых обвинений в адрес родного дяди. Более того, любую попытку подобных оправданий и обвинений воспримет как издевку или надувательство. Последствия его гнева было даже трудно представить.

- Ну что же, есть в случившемся и положительная сторона, - сказал Джеймс, подбадривая себя и Опорьевых, - Раз наши соперники готовы идти на такие крайние меры, значит, моя догадка была верна: их пушки очень плохи и им не выдержать проверки. Если мы благополучно привезем наши орудия на стрельбище, царь Петр увидит все сам и вернется к старому договору. Что касается планов Нарышкина, то "praemonitus praemunitus" - "кто предупрежден, тот вооружен".

- Не будьте столь уверены, сэр Джеймс, - голос Никиты Андреевича звучал уныло, - Даже если боярин Нарышкин и не дознается, какой дорогой поедут ваши люди, все едино у него в вотчине хватит оружных холопей и дворни, чтобы перекрыть каждую тропку, ведущую к условленному месту. Мы то, дурни, и не догадались, зачем он в самом своем имении полянку для стрельбы выискал. Обвел, старый черт!

- Что если сменить место?

- Как же его теперь сменишь, ежели уже царю доложено. Разве Александра Даниловича попросить что-нито придумать?

У Джеймса и Вари одновременно мелькнула мысль, что после сегодняшнего конфуза Меншиков вряд ли будет расположен оказать услугу Опорьевым или их английскому компаньону. Джеймс вопросительно глянул на Варвару, она чуть качнула головой, запрещая ему рассказывать отцу о случившемся в ассамблее. Тогда Фентон торопливо сказал:

- Меншикову тоже надо будет объяснить, почему мы хотим перенести место, а такого объяснения у нас нет. Я думаю, что наши действия мы обсудим позже, без лишних ушей. А ты, парень, слушай внимательно, - обратился он к Ваньке, - Если ты нам хоть в малости соврал сейчас или если впредь ты кому-нибудь расскажешь, что нам стали известны намерения твоего господина, мы об этом узнаем также, как узнали твое имя. - При этих словах Варя подумала, что англичанин переоценивает ее дознавательские возможности, Джеймс же тем временем продолжал, - Если такое случится - берегись. Хозяину своему скажешь, что ничего выведать не смог.