Грех боярышни, или Выйду замуж за иностранца (СИ)

Со страхом и отвращением Варя поглядела на Джеймса. Поистине вот кара за ее тяжкий грех, за то, что она осмелилась любить без отцовской воли, без благословения матушки, вопреки семье и религии. Она не слушала, когда ее предупреждали, что от иноземщины могут быть одни лишь беды. И вот теперь она во власти сильного, жестокого человека, безжалостно отрывающего ее от всего близкого и дорогого. Лишь сейчас, стоя на пороге неведомой судьбы она поняла, что у нее все же был родной дом. Легко и спокойно ощущать себя дома: всегда можно пойти со своей бедой к тетке Наталье, тетка Аграфена замолит твои грехи, тятенька защитит от жестокости мира, а матушка, пусть скупо и неумело, будет любить тебя всегда. Она не могла жить без них, но у нее уже была отнята возможность оставить все как есть. Рыдания, что так долго сдерживались, нашли выход, но не принесли облегчения.

- Барбара! - позвал Джеймс.

- Сколько раз говорено, я не Барбара. Я Варвара, Варенька или Варька на худой конец!

- Ну не могу же я приучить всю Британию звать вас русским именем. По-моему, леди Барбара звучит достаточно красиво, и я совсем не вижу повода для слез.

- Джеймс Фентон, вы самодовольный аглицкий чурбан! - был единственный ответ на его примирительную фразу.

Джеймс возвел очи горе.

- О Боже! - пожаловался он бревенчатому потолку, - Зачем ты обрек меня на эту безумную женщину? Я подвергаю опасности себя и свою команду, восстанавливаю против себя целую страну и ее государя, больше недели тащу за собой наглого скандального попа и ради чего!? Чтобы жениться на сумасшедшей русской бабе, называющей меня чурбаном, хотя без всяких хлопот мог взять в жены благовоспитанную и утонченную английскую леди.

- Я не просила увозить меня! Вы выкрали меня из монастыря, ославили на всю страну, заставили десять дней не слезать с седла, ночевать у костра и, наконец, притащили в жутко смердящую деревню, где несмотря на вонь все же уцелели тараканы! - Варя обвиняюще ткнула пальцем Джеймсу за спину. На дверном косяке действительно сидел таракан.

Джеймс хмыкнул:

- Леди Барбара, - покаянно протянул он, - Я признаю все ваши упреки. Я действительно виноват перед вами. Я даже готов взять на себя ответственность за тараканов. Если я сейчас прихлопну последнего выжившего, вы простите меня?

- Вы еще смеете насмехаться? - взвизгнула Варя. Он снова сумел довести ее до белого каления, ярость переполняла ее, настоятельно требуя выхода. Она огляделась по сторонам, разыскивая подходящий метательный снаряд. Глаза ее блеснули, умиротворение снизошло на душу. Она аккуратненько взялась за ручку глиняного кувшина, - Помниться, наше знакомство началось с кваса, что я опрокинула на вас случайно? Не пора ли проделать то же намеренно?

Увернуться Джеймс успел. Кувшин разбился о стену, обдавая его кислыми брызгами и дождем осколков.

Чертыхаясь, Джеймс сжал кулаки и шагнул вперед, они замерли, меряя друг друга взглядами. Наконец, не выдержав негодующего взора девушки, он круто развернулся на каблуках и вышел вон. Вслед ему печально глядел недобитый таракан.

Крепко шарахнув дверью Джеймс замер перед открывшейся ему картиной. На лавке у стены рядком восседали англичанин Фостер, шотландец Аллен, француз Ла Жубер и природный русак Ванька Толмач и в четыре голоса тихо и жалобно тянули песню ирландских бандитов "В последний раз в последний пляс пустился Макферсон". Остальная команда с трепетным сочувствием внимала. Когда доблестный Макферсон героически повис в петле, уничтожив перед этим толпы злобных англичан, Фостер всхлипнул, уронил слезу на Ванькино плечо и крепко приложился к стоящему перед ним горшку.

- Что пьем? - вопросил Джеймс.

Фостер поднялся, с пьяной серьезностью встал во фрунт и доложил:

- Грог, мой капитан, мы пьем грог.

- Кто посмел притащить бренди? Приказ был ничего лишнего не брать!

- Мы никогда не нарушаем ваших приказов, капитан. Бренди местный.

- Ну естественно, в глухой деревушке в центре России производят бренди. Может даже ведут широкую торговлю!

- Не, барин, - влез Ванька, - Брендю деда не продает, разве иногда у соседей на что меняет.

- Издеваться надо мной вздумали? - лицо Джеймса потемнело. Заметив, что приближается гроза, Фостер пхнул Ваньку локтем и тот поторопился объяснить:

- Я как еще у барина Льва Кирилловича служил, дед Игнат ко мне наезжал, я его барским винцом угощал. Дюже ему брендя понравилась, он заначил малую толику и бабке на пробу привез. Теперь вот бабка ее тута гонит. Бабуль, расскажи барину как брендю делаешь.