Грех и чувствительность

Самый безопасный, наиболее логичный путь, кажется, состоит в том, чтобы изобразить из себя плохой пример, каким он в высшей степени и был, таким образом, убедив Элинор, что ей лучше всего вернуться в безопасность под крыло Гриффинов. Тогда это станет ее собственным решением отказаться от его услуг, и одновременно концом ее восстания, а также освободит маркиза от обязательства по отношению к Мельбурну.

Валентин задержался в дверях, чтобы бросить взгляд на Элинор, беседующую с сестрами Хаусен. Низ его живота напрягся от нексрываемого вожделения. И дьявол опять засмеялся.

— Он опаздывает, — заметила Элинор, вышагивая по прихожей.

— Да, миледи, — ответил Стэнтон, повернув голову, чтобы наблюдать за тем, как она шагает взад и вперед.

Девушка чувствовала себя восторженной и взволнованной, а необходимость скромно сидеть в утренней комнате, дожидаясь приезда Деверилла, сводила ее с ума. Даже когда она металась по комнате, ее ноги двигались только с четвертью той скорости, с которой в голове пролетали мысли.

Было очень много здравого смысла в том, чтобы завербовать маркиза для своих планов. Если Элинор хочет научиться, как быть беззаботной, то кто лучше научит ее этому, как не самый беззаботный человек в Лондоне? Важным было также то, что каждый человек, которого он знал и который ему нравился, тоже должен обладать такими же качествами. Так что, вероятно, именно Валентин сможет указать ей на будущего мужа. Она определенно не собирается выходить замуж за кого-то из той скучной, унылой толпы, только потому, что Мельбурн разрешил им разговаривать с ней. Да, она чувствовала, что ее влечет к лорду Девериллу, но это не имело ничего общего с ее решением включить его в свои планы. Совершенно ничего общего.

Единственное, что ее беспокоило, точно таким же, как приятное возбуждение в его присутствии, было то, что маркиз — друг ее братьев. Деверилл был относительно безопасен, и Элинор была с ним давно знакома. И он, как и многие другие друзья ее братьев, знал правила.

— Правила, — проворчала она, поправляя во время ходьбы свою шляпку так, чтобы она сидела на ее голове под чуть более легкомысленным углом. Вот почему ей нужна была помощь Валентина, чтобы встретиться с кем-то новым. Правила. Те самые правила, в которых говорилось о том, что нельзя прикасаться к Нелл, нельзя всерьез считать ее женщиной, а только ничем иным, как… как щенком. Да, именно так, нужно трепать ее по голове и отсылать прочь с увещеванием о том, чтобы она была хорошей девочкой.

К черту это все, она устала быть хорошей девочкой. Правда, стоит признать, что ее первый опыт был ужасно неудачным, но Элинор больше не будет столь опрометчива в выборе компаньона или в выборе мероприятия.

Спортивный двухколесный экипаж свернул на подъездную дорожку. Элинор вышла в портик, и выдохнула, когда маркиз Деверилл остановил хорошо подобранную пару серых лошадей. Он был одет в элегантный серый сюртук, черный жилет и брюки. Маркиз выглядел бы как настоящий джентльмен, если бы не дьявольский блеск в его зеленых глазах.

— Доброе утро, — произнес он, снимая свою серую касторовую шляпу, в то время как его ливрейный грум спрыгнул с запяток, чтобы придерживать лошадей.

— Вы опоздали, — пожаловалась Элинор, главным образом для того, чтобы дать себе несколько мгновений и полюбоваться на него, а потом напомнить себе, зачем она потребовала его присутствия.

— Я подумал, что это имеет что-то общее со свободой, — ответил он, растягивая слова и спрыгивая на землю. — Я решил не ограничивать себя и остаться в постели этим утром, — маркиз усмехнулся ей. — Я метался и ворочался всю ночь.

Чем бы он не дразнил ее, она должна принять его вызов; как еще можно научиться, если не на примере?

— И что же было причиной беспокойной ночи? — спросила Элинор.

— Очень привлекательная де…

— Валентин, — прервал его Себастьян, проходя мимо сестры и спускаясь по ступенькам, чтобы протянуть другу руку.

— Мельбурн. Леди Элинор и я собираемся прокатиться.

— Я заметил, — герцог перевел взгляд на Элинор. — Могу ли я попросить, чтобы ты вернулась достаточно рано, чтобы присоединиться к Пип и ко мне, когда мы отправимся на чай к тетушке Тремейн?

Тетушка Тремейн. Ради Бога, она же их единственный близкий кровный родственник, самая близкая родня со стороны матери, и Элинор совершенно забыла о том, что они собирались к ней на чай.

— Я вернусь к двум, — ответила она, и ее брат кивнул.