Грех во спасение

— Вот видишь, — обрадовался Митя, — оказывается, ничего страшного, если мы на денек задержимся. Отдохнем, сил наберемся, да и золото в чужих краях совсем не лишним будет. Правда, Антон? — Он весело подмигнул своему будущему компаньону.

Тот расплылся в довольной улыбке.

— Право слово, Дмитрий Владимирович! Чего ж оно лишним будет? Тем более вроде само в руки просится. Грех отказываться!

— Ну, что с вами поделаешь! — Маша удрученно вздохнула, посмотрела на Митю и Антона и не выдержала, улыбнулась. — Тоже мне, золотоискатели! Самые настоящие мальчишки, которым в «золотую лихорадку» захотелось поиграть. — Она махнула рукой. — Что ж, играйте! Но меня от этого увольте!

— Ура! — закричал Митя, подхватил ее на руки и закружил по поляне. Потом поставил на ноги и расцеловал в обе щеки. — Я ведь знаю, что ты у меня умница-разумница и не дашь нам с Антоном преждевременно зачахнуть от тоски. Разве можно пережить, чтобы несметные богатства проста так валялись под ногами?

— Смотрите, чтобы потом худо не стало от этих несметных богатств, — усмехнулась Маша, — и не забудьте, что нам еще через горы идти и по Амуру плыть. Поэтому советую несколько умерить аппетиты, чтобы не надорваться ненароком от непосильной тяжести. А то дай вам волю, вы всю реку вознамеритесь с собой унести!

— А ты что же, не хочешь идти с Нами? — Митя изумленно посмотрел на Машу. — Неужели тебе не интересно посмотреть, как моют золото?

— Нет, я останусь в лагере. А вы, прежде чем уйти, разведите мне костер. Я постараюсь к вашему возвращению чаю вскипятить и кашу сварить. Представляю, как вы проголодаетесь!

Прошло уже более часа, как «старатели», прихватив спрятанные в кустах лопату и два лотка, похожие на небольшие деревянные корытца с пологими бортами; отправились мыть золото ниже по реке, там, где она замедляет бег и более тяжелые частицы породы выпадают из потока и оседают на дне. Это места наибольшего скопления золотого песка и самородков. И золота в них зачастую не меньше, чем в коренных источниках.

Маша все-таки не выдержала, проводила золотоискателей до речного переката и некоторое время наблюдала за тем, как Васена учит Митю и Антона мыть золото в лотке. Она положила в него две лопаты речного песка и начала его промывать, опустив лоток в воду чуть ниже уровня воды. Она то легко вращала его, то покачивала, пока не добилась, чтобы из поды исчезла муть, потом выбрала из лотка крупные камни, внимательно их рассматривая, чтобы не пропустить вкрапления золота, если таковые имеются.

После этого на дне лотка остался чистый песок. Маша заметила, что при покачивании лотка более светлые песчинки легко перемещались под водой, а более темные скапливались в центре. Осторожный наклон — и светлые песчинки унесло водой. Васена несколько раз слила воду, и на дне лотка остался лишь темный слой. Четыре головы склонились над ним и одновременно радостно вскрикнули. На темном фоне, будто звездочки на ночном небе, поблескивали золотые искорки. И среди них особо выделялась одна — размером с ноготь большого пальца. Самородок!

Надо же, первая попытка — и сразу такая удача!..

Ни Васена, ни мужчины даже не заметили, как Маша покинула их. Захваченные поистине охотничьим азартом, Митя и Антон вновь наполнили лотки песком и теперь уже самостоятельно занялись его промывкой.

Маша поднялась на высокий берег, окинула напоследок взглядом три сгорбленные фигуры, стоящие но колено и по локоть в ледяной воде. Похоже, они перестали чувствовать и холод, и острые камни под босыми ступнями, и, кажется, теперь этих горе-старателей и за уши не оттащишь от реки.

Маша вздохнула. «Поистине, „золотая лихорадка“ — весьма опасное заболевание, и если вовремя не остановиться, способна перейти в неизлечимую форму», — подумала она, углубляясь в чащу кустарника, скрывающего их лагерь.

…Миновал еще один час, потом другой. Солнце перевалило зенит и покатилось к западу. Каша успела свариться, упреть и остыть, а «старатели» все не возвращались. Наконец Маша потеряла терпение. Что они там, с ума сошли со своим золотом? Она с опаской посмотрела на небо. Заполонившие его кучевые облака заметно потемнели. Собирался дождь, а у них даже надежного убежища не подготовлено на такой случай.

Она подбросила в костер несколько сухих веток и оглянулась на лошадей, пасшихся неподалеку. Внезапно Уголек, конь Васены, поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то, и Маше показалось, что она слышит далекое лошадиное ржание. Девушка застыла на месте. Неужели погоня? Но вокруг по-прежнему было тихо, и лишь едва заметный ветерок слегка шелестел листьями деревьев.

Маша вновь посмотрела на лошадей. Жеребец Васены определенно волновался. Высоко задрав голову, он нервно раздувал ноздри, пофыркивал и переступал ногами. Остальные три лошади спокойно паслись рядом и признаков беспокойства не выказывали.