Грех во спасение

Маша испуганно вгляделась в заросли, окружавшие поляну со всех сторон. Возможно, в них скрывалась опасность, которую почуял Васенин Уголек. Она пододвинула к себе ружье, все еще не решаясь позвать на помощь. А вдруг это все-таки погоня и своим криком она выдаст их убежище казакам?

Стараясь не поворачиваться к зарослям спиной, Маша принялась осторожно отступать в сторону берега, продолжая держать в поле зрения лошадей. Уголек, кажется, успокоился и вновь опустил голову к траве. Девушка облегченно вздохнула. С чего она вдруг всполошилась? Вероятно, жеребца испугала одна из сеноставок. Собранные зверьками стожки сена виднелись среди камней, и, хотя сами они не показывались на глаза, Маша постоянно слышала мелодичное посвистывание — сигналы, с помощью которых грызуны общались между собой.

Тем временем в распадке ощутимо потемнело. Низкие тучи легли на плечи ближайших вершин. Вот-вот разразится ливень, а эти сумасшедшие даже не думают возвращаться! Ну ничего, сейчас она им покажет, где раки зимуют, и живо вылечит от этого помешательства!

Маша повесила ружье на плечо и стала продираться сквозь заросли к берегу реки. Некоторое время она почти безуспешно боролась со сплетением ветвей, но потом обнаружила невысокую каменную гряду, почти лишенную растительности, вскарабкалась на нее и тут же увидела и берег, и склоненные фигурки Мити и Антона. Они находились где-то в версте от нее. И все так же самозабвенно возились в воде. Вероятно, золотой улов был приличным, если они забыли обо всем на свете!

Она улыбнулась про себя. Нет, все-таки Митя неисправим. И если уж увлекается чем-либо, делает это с азартом и с небывалым восторгом.

Но где же Васена? Маша прошлась взглядом вдоль всего берега. Девушка исчезла куда-то. Вероятно, ушла дальше по течению или вернулась в лагерь другой дорогой. Просто, занятая своими страхами, она не заметила ее.

Маша раздумывала, вернуться ли назад к костру или все-таки добраться до «старателей» и прекратить это золотое безумие. И вдруг, каким-то шестым чувством, ощутила чужое присутствие за своей спиной. С готовностью обернулась, ожидая увидеть Васену, и вскрикнула от неожиданности.

В то же мгновение потная мужская ладонь зажала ей рот.

И старый ее знакомый, ненавистный Степан Охлобыстин, тот самый чубатый казак, что устроил настоящую охоту за Васеной у горячих ключей, а потом так безжалостно исполосовал спину Маши нагайкой, грязно выругался и, заломив ей руки за спину, толкнул в гущу зарослей.

Маша упала на колени, но казак рывком поднял ее на ноги и прошипел:

— Еще раз вякнешь, останешься без головы! Мне приказано с тобой особо не церемониться!

Она почувствовала холодное лезвие, коснувшееся ее горла, и замерла на месте.

— То-то, барышня! — усмехнулся Степан. Отнял ладонь от ее рта и приказал:

— Садись! Будем здесь князя поджидать! — Затолкав широкий охотничий нож, который только что прижимал к ее горлу, в висящий на поясе кожаный чехол, Степан приставил ладонь козырьком к глазам и взглянул в том же направлении, что и перед этим Маша. Удовлетворенно хмыкнул и сплюнул себе под ноги.

— Кажись, все еще моют золотишко, болезные! Ничего, пусть себе моют! Нам забот меньше. Это ж надо, какая удача мне сегодня привалила. И князя выследил, да еще и Васенин скрадок обнаружил. Долго я за ним охотился! Ох как долго!

Я ведь случайно на нас вышел. Шибко свежего мясца захотелось. Решил козулю подстрелить, а она стерва — но камням, по камням и шмыг в кусты, я за ней! — Степан ударил рукой по колену и расхохотался:

— А тут вместо одной — целое стадо пасется, да не простое, а золотое. — Он посмотрел на Машу и криво усмехнулся. Передний зуб у него отсутствовал, и, вероятно, поэтому улыбка его показалась девушке особенно безобразной. — Чего морщишься, барышня? — Казак наклонился, приблизив к ней вплотную крупное, покрытое рыжими веснушками лицо. — Али брезгуешь Степкой Охлобыстиным? А зря! Мне ведь за поимку князя тысяча рублей полагается. Сам граф обещался заплатить. А про тебя мне еще раньше сказано было, когда из палатки сбежала: коли споймаешь ее, Степка, делай что пожелаешь, пока не надоест! И лучше будет, если эта барышня вообще где-нибудь в тайге потеряется. — Толстый палец с обломанным ногтем скользнул по ее щеке и лег в ямочку над ключицей. — Что же это сердечко ваше так бьется, Мария Александровна, — произнес Степан с издевкой, — али напугал вас нечаянно? — Он опустился перед ней на корточки, положив ружье на колени, и ухватился обеими руками за края воротника Машиной рубахи. — С чегой-то граф на вас так осерчал? Небось оттого, что рожу ему попортили? Но у меня это не пройдет. Я с бабами умеючи обращаюсь. Одна только Васена, дура, счастья свово не поняла, связалась с Антоном вашим недоделанным. Но ничего, вспомнит еще Степку Охлобыстина, да только поздно будет!

Казак вскочил на ноги, быстро огляделся по сторонам.

И Маша поняла, что он здесь один и боится не меньше ее.