Грех во спасение

Офицер собрал бумаги, посмотрел на часы и, расправив с превеликой важностью усы, бросил на Прасковью Тихоновну многозначительный взгляд.

Хозяйка засуетилась, метнулась к высокому резному буфету, достала большую бутыль темного стекла и налила в кружку мутноватой жидкости, потом нанизала на вилку толстый ломоть сала, положила его на кусок хлеба и передала с поклоном офицеру:

— Примите чуток, Сидор Никифорович, за свое и наше здоровье!

— Премного благодарны, Прасковья Тихоновна! — Офицер с привычной ловкостью опорожнил кружку, крякнув, поднес к носу кусок сала и отложил его в сторону. — Пост ноне, а ты меня скоромной нищей смущаешь, Прасковья! Грех тебе! — Он покрутил в руках папаху, посмотрел сначала на Машу, йотом на Митю и неожиданно сказал:

— У меня тут дела поблизости. Если вы, сударыня, дадите слово, что не нарушите данного мне обещания, то я вас оставлю на некоторое время. — Он повернул голову в сторону Прасковьи Тихоновны. — Евдоким покуда в сенцах посидит, только покорми его хорошенько да тулуп какой дай, а то задубеет еще!

— Да у меня сенцы-то не шибко холодные, — обиделась хозяйка, но офицер, не обратив на ее слова никакого внимания, открыл дверь и вышел наружу, велев солдату следовать за ним.

Прасковья Тихоновна плеснула в кружку немного жидкости из бутыли, положила в фаянсовую тарелку огурцов, отварной картошки, политой конопляным маслом, и, подумав мгновение, добавила несколько ломтиков сала и копченого мяса, потом обвела всех веселым взглядом и озорно подмигнула: «Пост постом, а без сала упас быстро загнешься!»

Антон отнес ужин солдату-конвоиру и быстро вернулся назад. Маша и Митя по-прежнему молча стояли друг против друга. Хозяйка многозначительно кивнула парню. Антон подошел к своему барину, обнял его за плечи:

— Пройдемте, барин, в другую комнату, я вас переодену, побрею… А потом и ужинать сядем.

Митя поднял голову и неожиданно улыбнулся:

— Неужто и вода теплая будет?

— И вода теплая, и мыло французское, и даже одеколон… — Антон, придерживая бывшего своего хозяина одной рукой за плечо, второй рукой перехватил ремешок от его цепей, и Митя сразу выпрямился, вздохнул с облегчением и, так и не взглянув на Машу, прошел вслед за своим бывшим слугой в соседнюю комнату.

Прасковья Тихоновна проводила их внимательным взглядом и повернулась к Маше:

— Жених-то у тебя красавцем был, даже в этой одежде видно, что не из последних. Но растерялся, когда тебя увидел, как нить дать растерялся! Или не ожидал, что приедешь?

Маша болезненно скривилась, махнула рукой и подошла к столу, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы.

Но хозяйка тут же разгадала ее маневры, придвинулась ближе и прошептала на ухо:

— Не расстраивайся! Мужики — они все такие, гордые да самостоятельные, не дай бог, если кто их увидит слабыми да больными. — Она погладила девушку но голове и улыбнулась:

— Сейчас Антон его в божеский вид приведет, потом накормим хорошенько твоего милого, а потом в комнату свою уведешь, там и поговорите без свидетелей.

— Но офицер сказал…

— Да мало ли что он сказал, — усмехнулась хозяйка, — комендант велел им где находиться? При арестанте, и заметь, неотлучно, а Сидор сразу после стопки слинял и пса свово сторожевого в сенцы увел. — Прасковья сплюнула в сердцах и тут же перекрестилась:

— Скоромное он, видите ли, не ест!

Пост у него! А сам небось к Варьке побежал, есть у нас тут деваха одна непутевая, прости ее господи!

Они принялись накрывать на стол, причем хозяйка ни на минуту не переставала говорить:

— Теперь Мите твоему легче будет. Семейным послабление дают и на свидания отпускают. И в острог женам разрешают ходить, а если поведения примерного, то, гляди, к лету своим домом позволят жить. Ты только не вздумай избу себе покупать. В поселке есть несколько пустых, по они все грибком потраченные. — Она с гордостью окинула взглядом комнату. — У меня вон какие хоромы, пять комнат, на всех хватит! А дети пойдут, я завсегда нянчить помогу… Да и одной тебе, без мамок и нянек, трудновато покажется! Антошка какой тебе помощник, мужик все-таки…

— Вы так далеко заглядываете, — смутилась Маша, — мы еще не обвенчались, и комендант даже не говорит, когда позволит сделать это.