Грехи и мифы Патриарших прудов

— Это что, мне в машину вашу садиться? — подозрительно спросила домработница Ежова.

— Сначала получите деньги за то, что согласились прийти, — добродушно ответил Клавдий. — Катенька, отстегните бабки.

От этой «Катеньки» кровь бросилась Кате в лицо — ибо сказано было таким тоном, таким ласково-стебным-интимным тоном, словно они уже давно спали с Мамонтом в одной постели.

Подумала об этом и Ежова, зыркнула на них, усмехнулась и… села в их «Гелендваген». Катя подвинулась на сиденье, вручила ей три тысячи. И тайком включила диктофон в кармане.

— Чего вас интересует-то? — простецки спросила Ежова, пряча купюры в кошелек. — Вы по телефону про девчушку спрашивали и про мать — так не живут они там больше. Сам-то развелся с Региной. И они уехали из дома.

— Нас интересуют события трехлетней давности в основном, предшествовавшие аварии и потере Пелопеей памяти. Ну и нынешние события в доме тоже. Но сначала о прошлом, — Катя сразу бросилась в атаку. — Вы давно служите у Кутайсовых?

— Без малого тринадцать лет. Почти сразу как они в этот дом переехали после стройки, так я к ним и попала через агентство.

— И как вам работалось?

— Хорошо, они люди порядочные, — Ежова подняла брови. — Дом приличный. Сам Платон Петрович зарабатывает дай бог всякому, раньше и того больше, сейчас… охо-хо… сейчас не так, конечно.

— А отношения какие были в семье все эти годы?

— Нормальные. Счастливо они жили, в достатке. Дети учились. Регина сама-то нигде не работала ни дня. Такая вся из себя дама бубен. Но к мужу и к детям она со всем сердцем относилась, со всем старанием. И они тоже к ней. Дети любили ее, уважали. И муж любил.

— Но все же развелись?

— Почти четверть века прожили вместе. Дети выросли. Да еще эта трагедия с аварией. Что тут скажешь? Мужики они нетерпеливые, трудностей не любят. Регина-то все эти годы с дочкой старшей, с Ло, по больницам мыкалась. Потом они вообще на полгода в Германию уехали операции делать на ногах. А Платон Петрович один в доме беспризорный… мужик пятидесяти лет. Они дуреют в этом возрасте. Ну и подцепила его молодая. Она дочь соседа-компаньона — Феодора-то, новая жена. Они с Ло школьные подружки были. А теперь вот оно как — новая хозяйка в доме, жена законная.

— Как по-вашему, Пелопея действительно ничего не помнит, что с ней произошло? — осторожно спросила Катя.

— Да я и не знаю. — Надежда Ежова замялась. — Изменилась она очень. Но я ее в последнее время перед аварией видела мало — она ведь переехала из дома в ихнюю квартиру в центре, на Малой Бронной. Дома у родителей редко бывала.

— А какой она была до аварии? Вы же ее с детства знали?

— Ох, огонь-девчонка! Умница. В школе на пятерки училась, в университет-то, правда, ее отец на платное место устроил, она там что-то изучать сама хотела — мифологию какую-то, про древности что-то. Но потом к этому остыла — и немудрено. Такая вострушка была — хохотушка, красотка, — каких поискать, но и сумасбродка тоже. Еще со школы. Но с таким личиком, с такой фигуркой не в монашки же записываться, правда? Компании, молодежь, одевались они всегда модно. Это у нее от матери, от Регины. Та тоже это самое любила — тряпки, косметологов. Как богатые люди-то живут? Так и они жили — как птицы райские.

— Парень у Пелопеи был? — продолжала Катя допрос, чувствуя на себе взгляд Мамонтова.

— Ребят много крутилось всегда. Они вокруг нее еще со школы, как подсолнухи вокруг солнышка. Но я же говорю — сумасбродка она. Вертела всеми, словно королева. Правда, один был на особом счету — Левушка. Этого она отличала от других. И родители к нему благоволили — он их круга, даже выше. Он сынок известного дирижера, фамилия его Мамелюк-Караганов. У него и дед знаменитый был музыкант, и бабка в Большом пела с Атлантовым. Родители, Регина с Платоном, надеялись, что Ло выйдет за него. Но нет, не сладилось у них.

— Он тоже сосед, этот парень?

— Он их сосед по Малой Бронной, где их прежняя квартира. Они с Ло в одной школе учились там, на Бронной еще. Левушка моложе ее — он учился с Гаврюшей нашим. Они опять встретились, когда Ло туда жить переехала.

— Пелопея ведь наркотики стала употреблять, — заметила Катя.

— Про это я ничего не знаю, — Ежова поджала губы. — Они про это в семье не говорили. Это потом уже, когда авария… там много чего выплыло… Но я про это ничего не знаю.

— А как она с домашними себя вела? С братом, сестрой?