Грехи и мифы Патриарших прудов

— Клавдий, почему люди такие стали? — спросила Катя. — Я про мать Быковой. Ей приемную дочь совсем не жаль.

— Но она же тоже их бросила, уехала. Вы, Катя, не судите их строго. Сейчас все так.

— Все так?

— Люди ожесточились. Если сравнивать, что было три года назад, то…

— Если сравнивать, что было в девяносто четвертом, все то же — учитывая случай с кислотой.

— Ну да, но был какой-то светлый период. Надо же что-то светлое вспоминать. — Клавдий усмехнулся. — Это как про дореволюционную Россию до четырнадцатого года все вспоминают. И тогда, и сейчас — одни и те же грабли. И результат один — смена времен. Ломка судеб. Общий раздрай. И судорожные попытки свести снова все к общему знаменателю. Тщетные попытки.

— Вы всего три года в полиции, — сказала Катя. — И как вам наша жизнь?

— Дрянь, — ответил Клавдий. — Неважнецкая жизнь в полиции. Я, когда шел, по-другому все это себе представлял.

— Шарапов, да? Жеглов? Петровка… Все как в говорухинском телевизионном лубке? Это сказочный мир, Клавдий.

— Я надеялся, что как-то приживусь в вашей сказке, — ответил он. — Но что-то никак не получается.

— Вы уволитесь?

— А вы, Катя?

Она не ответила.

— Они бы послушали, о чем разговаривают сейчас в полиции. Довели до того, что интеллигенция «силовиков» на дух не переносит. А дальше так пойдет, и народ начнет. Помогать никто не хочет. За деньги — да, информацию на мать родную продадут. Но денег у силовиков на всех не хватит. А когда-нибудь и терпение лопнет. Нельзя же так, что вот были люди, нормальные, мыслящие люди, а потом вдруг все взяли и стали тупые терпилы. Старая бескорыстная плеяда типа вашего шефа свалит на пенсию. И кто останется? Эти деляги с Петровки, что в бачках унитаза хранят миллионы?

— Вы останетесь, если не уйдете, — тихо сказала Катя, поднимая на него глаза.

Теперь он не ответил.

Река за окнами стала темной, как небо. Кате показалось — они здесь давным-давно, и это потрепанное кафе приютило их перед дальней дорогой.

Она пошуршала оберткой, развернула шоколадку, разломила и протянула половинку Клавдию.

— Я не ем сладкого, Катя, — отказался он. — Я бы лучше рюмку сейчас выпил, только вы побоитесь со мной ехать, когда я под шофе.

— Кто вам сказал, что я вас боюсь? — спросила Катя.

Он допил свой кофе и ждал, пока она допьет свой. А потом позвал официантку и сунул ей деньги. Катя даже не успела достать из сумочки свой кошелек.

Глава 30 Ящик

Что же произошло на той темной лесной дороге? — думала Катя, глядя, как мимо проносятся дорожные фонари, леса, окутанные чернильным мраком, автозаправки, придорожные поселки и снова — фонари, фонари. — Что случилось перед тем, как Пелопея очутилась там?

Уже дома — Клавдий довез ее и вежливо распрощался — она старалась думать лишь об этом: что же произошло три года назад? И гнала от себя иные мысли, иной образ.

Он на фоне реки…

Его взгляд, устремленный прямо на нее и в то же время словно сквозь нее, на что-то другое, глубоко запрятанное и в сердце, и в мыслях.

Наутро они вновь встретились в кабинете полковника Гущина. Тот новостей не имел. В архив на поиски дела Жанет отрядили двух сыщиков, им надлежало вычерпать ложкой море. С Тверским УВД лишь предстояли сложные переговоры для выделения сотрудника.

— Делать Александру Быкову центральной фигурой розыска пока рано и замыкаться на этой версии тоже рано, — сказал полковник Гущин. — Да, возможно, она и есть дочь умершей от травм Жанет. Но есть одно обстоятельство, которое не вписывается в общую картину. Не забывайте, что убийца старался скрыть труп Виктора Кравцова, принял титанические меры для этого и для того, чтобы затруднить опознание. Тогда как труп Быковой был им оставлен просто в доме. Никаких попыток увезти его или похоронить. Быкову могли обнаружить через пару часов, через день, если бы у нее было больше покупателей на садовые скульптурки. Нет, что-то не вяжется, что-то не так во всем этом. Кравцов был для убийцы намного опаснее и важнее, чем она.

— Убийцу мог кто-то спугнуть, — возразила Катя. — Это ведь не лес, а дом у дороги, там автомобильное движение. Как можно вытащить труп из дома на глазах у всех?

Гущин не ответил, но по его виду Катя поняла, что ее возражения приняты. И тогда она решилась.

— Я хочу сегодня снова встретиться с Пелопеей. Хочу задать ей вопрос о том конкурсе красоты — не матери ее, а ей. И еще я… о Феодоре я ее тоже спрошу, но не о том диком случае с обливанием кровью… Я просто хочу глянуть на ее реакцию.

— На ее реакцию? — спросил Клавдий.