Грехи и мифы Патриарших прудов

— Вы сами мне вчера говорили — может, что-то не так и с самой Пелопеей? — напомнила Катя. — Парень ее Левушка сомневается, что она память утратила. Клавдий, вас самого это насторожило. Я поеду туда, на Патриаршие, и постараюсь встретиться с Пелопеей наедине. Мы ее видели лишь однажды, а это неправильно. Что бы мы ни делали, кого бы ни подозревали, какие бы догадки сейчас ни строили, ключ ко всему по-прежнему один — это ее память или…

— Или что? — спросил Гущин.

— Или ее притворство, — ответила Катя. — Тогда это уже особый вопрос. Но я и в этом сомневаюсь.

— Поехали, я довезу вас до Малой Бронной, — просто сказал Клавдий. — Я все равно собирался в Главк ГИБДД на Садовом. Мне надо кое-что там проверить.

Катя вспомнила — он ездил что-то проверять и в Бронницы, но результатами своих проверок так и не поделился. Информация о Жанет и Александре Быковой перебила все.

Гущин не возражал. И они отправились заниматься каждый своей делянкой. Клавдий высадил Катю на углу Малой Бронной и Садовой, возле булочной «Волконский».

Катя быстро добралась до Патриарших, на ходу достала мобильный и позвонила в квартиру Кутайсовых — номером ее снабдил Гущин.

Нет ответа.

Тогда она набрала номер мобильного Регины — этот номер тоже дал ей Гущин.

— Алло, — раздался на том конце женский голос.

— Здравствуйте, это капитан полиции Екатерина Петровская, я приезжала к вам вместе с полковником Гущиным, — Катя набрала в легкие побольше воздуха и выпалила все это скороговоркой.

— А, да, помню вас, здравствуйте. Вы… что, есть новости? — спросила Регина.

— Нет, пока ничего, просто я бы хотела еще раз поговорить с вашей дочерью.

— С Ло?

— Да. Это необходимо.

— А она… она только что ушла.

— Ушла?

— Они спускаются на лифте. У Ло сегодня еженедельная консультация с психотерапевтом, а Грета ее провожает на Новый Арбат.

Катя порадовалась редкой удаче — Пелопея с младшей сестрой сейчас выйдут из дома без матери. Она поблагодарила Регину, сказала, что она рядом с их домом, и прибавила шаг, почти побежала по аллее, боясь упустить девушек.

Она обогнула желтый ресторан «Павильон». За оградой был хорошо виден Большой Патриарший переулок и розовый дом, парадное с очень красивой дорогой дверью из наборного дерева. Катя вспомнила, что в прошлый раз они входили в дом со двора, и хотела уже направиться в ту сторону, как вдруг дверь парадного открылась и вышли Пелопея и ее сестра Грета.

Катя окликнула их, помахала рукой. Они застыли в недоумении. Катя поняла — они приглядываются, вспоминают, кто это такая кричит им и машет…

Возможно, это минутное промедление и спасло им жизнь.

Потому что в следующий миг раздался лязг, скрежет и грохот. И что-то большое и тяжелое обрушилось на асфальт буквально в шаге от девушек.

Катя замерла. Но это тоже длилось лишь секунду, затем она бросилась к Пелопеее и Грете.

— В подъезд, быстро! Зайдите в подъезд! — закричала она.

Пелопея не двинулась с места. А вот Грета слабо вскрикнула, тыча пальцем на асфальт, где…

На тротуаре валялись щепки и покореженный металлический обод. А еще осколки терракотовой керамики, черная земля и сломанные цветы — яркие, оранжево-красные.

Катя перепрыгнула через этот мусор, глянула наверх. Она увидела окна розового дома — второй этаж, третий, четвертый, пятый, шестой. Окна без балконов, и каждое украшено ящиком с цветами. Нет, на пятом этаже ящик отсутствовал.

— Идите в подъезд, — Катя налетела на девушек и толкнула их в сторону парадного, рванула дверь.

Код…

— Какой код?

Грета испуганно назвала четыре цифры. Она тоже глядела наверх, где висели цветочные ящики.

Катя открыла дверь, набрав код, и кинулась к лестнице. Она увидела тот самый сияющий чистотой вестибюль, пустое место консьержа и… дверь черного хода со двора, которой они в прошлый раз пользовались с Гущиным. Сейчас эту дверь загораживала высокая стремянка.

Катя побежала по лестнице вверх. На этаже Кутайсовых в их квартире дверь открыта — на пороге Регина.

— Что случилось? — спросила она тревожно.

— Ящик цветочный сорвался, — бросила на ходу Катя. — Девушки не пострадали. Идите, они внизу. Кто живет наверху? На пятом?

— Наши соседи, — Регина, забыв о лифте, побежала вниз по лестнице. — Как… как это ящик… как он мог сорваться?

— Вы никого не видели сейчас на лестнице? — крикнула Катя, задыхаясь от быстрого подъема.

— Нет. Я услышала страшный грохот, — голос Регины уже доносился снизу.

А Катя достигла площадки пятого этажа.

Никого.

Двери двух квартир и окно лестницы — то самое, где крепился ящик с цветами.

Катя медленно подошла к окну. Закрыто. Она дернула ручку — закрыто. Окно — самое обычное: стеклопакет, пластик. Подоконник чистый, ни пыли, ни грязи, ни следов. Катя повернула ручку и открыла окно, выглянула. Внизу, у парадного, уже собрался народ. Катя наклонилась, уцепилась за створку, вытянула руку, начала щупать каменную стену, штукатурку. Рука наткнулась на железку — похоже, болт. Он вихлялся в своем гнезде. Высовываться дальше наружу Катя побоялась.