Грехи и подвиги

– Нравится? – Седрик скинул на один из сундуков свою куртку, отстегнул и повесил на стену меч и шагнул к лестнице. – Садитесь, а я покуда вытащу из очага горшок с тушеной олениной.

Горшок оказался объемом со средних размеров винный бочонок и был доверху полон еще дымящимся жарким, но хозяин преспокойно тащил его за одну ручку, держа в одной руке, а в другой сжимая горлышко здоровенной темной бутыли, тоже, очевидно, полной. Под мышкой у него был зажат солидных размеров каравай.

– Хлеб я покупаю в ближней деревне, – проговорил Седрик, лишь слегка переводя дыхание после быстрого подъема по крутой лестнице с такой немалой ношей. – Пекут его здесь замечательно. А вино из Кентербери – туда раз в месяц ездит со своим товаром здешний корзинщик и привозит мне винца. Местные крестьяне делают его плохо. Вижу, вы до сих пор не за столом, сир Эдгар. Как видно, моя нора произвела на вас впечатление, что вы так долго ее рассматриваете.

– По правде сказать, я такого еще не видел! – честно признался Эдгар.

Он уже хотел сесть за стол вслед за хозяином, но заметил, что третьего стула нет, и пододвинул к столу стоявшую возле стены лавку.

– Садись, Ксавье, что ты стоишь посреди комнаты, будто тебя приклеили? – позвал он мальчика.

И даже не заметил, как странно посмотрел на него при этом старый рыцарь.

Глава 4. Догадки сира Седрика

Перед тем, как расположиться в лесу на ночлег, путники скромно поужинали ломтиками ветчины и прихваченной из последнего постоялого двора лепешкой, но с тех пор прошло уже немало времени, да и аппетит у обоих разыгрался после пережитых волнений и отчаянной схватки. А тушеное оленье мясо, приправленное чесноком и перцем, оказалось таким вкусным, что тарелки путников опустели совершенно незаметно.

– Берите еще, берите! – пригласил Седрик. – Оленей в нашем лесу много.

Сам он почти не притронулся к мясу, которым накануне успел поужинать, зато с видимым удовольствием опрокинул с гостями по кубку вина и налил по второму. Кубки у него были серебряные, хорошей тонкой чеканки, что вполне подходило к облику его жилища, являвшему такую необычайную и изысканную смесь нищеты и роскоши.

– И какое же поручение короля Ричарда должен выполнить добрый подданный короля Филиппа? – спросил наконец старый рыцарь, выдержав должное молчание. – Если это тайна, то я прошу простить мое любопытство.

«А в самом деле, тайна это или нет? – тут же подумал Эдгар. – Ричард Львиное Сердце хочет скрыть от короля Франции, что в Мессину едет принцесса Беренгария. Но если сейчас, здесь, в Англии, я скажу этому человеку о цели моей поездки, то ведь он уж никак не успеет передать об этом весть Филиппу-Августу, который находится в Мессине вместе с Ричардом. Что за бред! Он и передавать не станет. И потом, ведь там, в Кентербери, где я буду уже завтра, все приближенные королевы Элеоноры и вся свита принцессы наверняка знают, что двум дамам, скорее всего, предстоит эта поездка. А не знают, так завтра и узнают. Значит, что за беда, если будет знать еще один человек? К тому же он спас жизнь мне и моему оруженосцу, предоставил нам кров, кормит роскошным ужином, а я возьму и напущу на себя важность, скрывая то, о чем через день будет болтать половина Кентербери?»

И, подумав так, молодой человек коротко рассказал сиру Седрику, куда и для чего он едет, само собою, не сообщив, что ехать должен был его молочный брат, который в это же самое время спешит за второй невестой короля Ричарда.

– Вот как! – воскликнул старый рыцарь, и его глаза, все это время спокойные, почти равнодушные, неожиданно зажглись каким-то странным огнем. – Она все не уймется!

– Она? – удивленно переспросил молодой человек. – О ком вы?

– Да о королеве Элеоноре, о матушке нашего доброго короля. Ручаюсь, это ее козни! Филипп-Август мечтает сосватать за Ричарда свою сестрицу Алису. Не удивлюсь, если он, в свою очередь, отправит за ней во Францию кого-нибудь из рыцарей. Но Элеонора вовсе не хочет ставить Англию в окончательную зависимость от французской короны. О нет! Если бы в свое время она осталась женой французского короля, все было бы по-другому. А так ей нужны другие связи. Ричард влюбился в дочь Санчо Наваррского, об этом уже давно болтают, но их встречу устроила его мамаша. И она же теперь расшибется в порошок, но расстроит планы Филиппа и поможет сыну добиться желаемого брака. Это не женщина, это демон во плоти! Даже если бы Львиное Сердце не увлекся Беренгарией, она бы все равно свела их.

– Простите, – с некоторым удивлением произнес Эдгар, – но вы говорите о своей королеве, будто о сводне с постоялого двора! Пристало ли благородному рыцарю так отзываться о такой знатной даме?

Лицо Седрика выразило вначале недоумение, затем насмешку:

– Говорить за глаза о проделках знатной дамы, возможно, и невежливо, сир Эдгар, хотя в том, что я сказал, вряд ли можно найти что-либо оскорбительное. А вот в глаза говорить старшему, что он совершает нечто недостойное, да еще находясь в его доме, вряд ли достойно рыцаря. Или я не прав?

Молодой человек вспыхнул.