Грехи людские

Риф бросил в бокал несколько кусочков льда. Было время, когда его раздражали все подружки Мелиссы. Сейчас же он только с усмешкой сказал:

– Что затевает Жюльенна на этот раз? Все еще путается с Дерри?

Мелисса почувствовала, что ее нервное напряжение ослабевает.

– Да, – ответила она, улыбнувшись. – Когда я видела его в последний раз, он заявил, что собирается сделать ей предложение.

При одной только мысли, что такой закоренелый холостяк, как Дерри, может всерьез подумывать о женитьбе, улыбка Рифа сделалась еще шире.

– По-моему, у него никаких шансов. Жюльенна сейчас прекрасно себя чувствует, ее все вполне устраивает.

Легкая улыбка, появившаяся было на лице Мелиссы, исчезла. Риф всегда произносил имя Жюльенны без какого бы то ни было неодобрения – и это при том, что Жюльенна была исключительно порочной женщиной. А когда она, Мелисса, повела себя подобным образом, Риф был далек от терпимости. Он просто перестал с ней спать. Она сдержанно произнесла:

– Ледшэмы так устроились в браке, что никакой адюльтер ему не страшен. Странно, что у нас все было по-другому.

Риф ощутил привычную тяжесть, точно что-то давило ему на плечи.

«Потому что ты не Жюльенна, – хотел было сказать он. – Потому что твои измены не имели ничего общего с ее сексуальной щедростью. Потому что ты совершенно не думала о моей попранной гордости. Ты вообще никого не любила, кроме самой себя...» Вместо этого он сказал:

– Потому что мы с тобой не Жюльенна с Ронни. Когда они поженились, то с самого начала было очевидно: супружеская верность в тягость и тому и другому. А мне нужно, чтобы жена оставалась мне верной. Так было, так остается ныне.

– А что, Элизабет верна тебе?

– Да. – В его голосе не было ни капли сомнения, но не было и желания уйти от этой темы.

Мелисса ощутила приступ былой мстительности. Ей очень захотелось, чтобы в один прекрасный день Риф обнаружил свою замечательную Элизабет в постели с другим мужчиной. Ревность охватила Мелиссу. Интересно, если это и вправду произойдет, будет ли его реакция такой же – бросит ли он Элизабет, отказавшись спать с ней? Но может быть, он был даже рад, когда она, Мелисса, изменила ему? Может, то был удобный и долгожданный повод, чтобы расстаться с ней? Она сказала резко:

– Моя измена не привела к разрыву наших отношений. Ведь наш брак распался задолго до того, как я, желая вызвать твою ревность, принялась спать с каждым встречным. Собственно, он и просуществовал-то считанные недели после свадьбы. Потому что ты быстро сообразил, что не любишь меня. И никогда по-настоящему не любил!

Он отвернулся, будучи не в состоянии это отрицать, и поставил бокал на столик на колесах.

– Я приехал поговорить о будущем, а не о прошлом, – жестко сказал Риф. – Ты можешь жить в этом доме сколько захочешь. Но следует подумать, где ты будешь жить, когда уедешь отсюда.

– В Лондоне, – решительно заявила Мелисса. – Как только эта мерзкая война закончится и жизнь вернется в свое обычное русло.

Он вздохнул, сожалея, что ее недавняя приветливость оказалась столь недолговечной.

– Бог знает, когда это произойдет, – повернувшись к Мелиссе, сказал он. – Гонконг – не самое безопасное место в мире, Мел. Мне было бы куда спокойнее, если бы ты уехала в Америку или в Австралию.

Она выдержала его взгляд.

– Да, но ведь Элизабет сейчас не в Америке и не в Австралии! И Жюльенна. И Элен Николсон, и Мириам Гресби. Да и многие другие, которых я могла бы назвать. Я совсем не хочу оставаться здесь. Хотя для меня ситуация не так уж и плоха: меня вновь принимают во многих домах, я не чувствую себя более отверженной. Если бы немцы не пытались разбомбить Лондон до основания, я села бы на первый же корабль и вернулась домой. Пока же приходится ждать. А жить в городе, где я не знаю ни одной живой души, – нет уж, благодарю покорно!

– А что, если я смогу убедить твоего отца, чтобы он уехал вместе с тобой?

Она натянуто рассмеялась.

– О Боже... Если в Австралии окажется еще и мой папочка, вряд ли эта страна станет для меня привлекательнее. Да и он едва ли поедет, особенно если предложение будет исходить от тебя! Он до сих пор считает, что именно ты загубил мою жизнь. И если ты предложишь ему сопровождать меня в Австралию, он сразу подумает, что тебе известно о планах японцев высадиться там в самом ближайшем будущем.

Риф понимал, что в словах Мелиссы есть своя правда.

– А ты согласилась бы уехать, если бы уехала Жюльенна? – спросил он, приподняв брови.

– Возможно, только я не думаю, что Жюльенна уедет и оставит тут Элизабет. И не представляю, что мы втроем спокойно могли бы переждать войну. Единственное, на что реально можно рассчитывать, – это на то, что Гитлер наконец выдохнется. Что немцы скажут «пардон, мужики» и спешно ретируются в свою Германию и что япошки при этом ничего не предпримут. В таком случае никому никуда не пришлось бы принудительно уезжать. А если бы кто-то вдруг и захотел, то мог бы уехать на все четыре стороны. В моем случае – в Лондон.

Риф засмеялся, понимая, что продолжать разговор не имеет смысла, по крайней мере сейчас.