Грехи матери

– Это моя ошибка. Я посоветовала ему быть искренним с родителями. Он гей. А Джон, похоже, пришел в ярость, оскорблял его, говорил, что стыдится его. Я велела Алексу оставить записку перед уходом. Он сказал, что оставил, но, видимо, соврал. Говорит, что не хочет возвращаться.

– Черт! Как Джон может быть таким глупым? Они мне не сказали правду, но явно были напуганы. Они интересовались, не звонил ли он Софи. Я связалась с ней, но она уверяет, что Алекс не звонил. Вот я и решила поговорить с тобой. Я рада, что он у тебя. Я сообщу Джону и Саре.

– Скажи, чтобы они сюда не приезжали. Мне надо сперва самой с ними поговорить. Он хочет бросить школу.

– Ни в коем случае! – испугалась Лиз. – Он поставит крест на колледже!

– А Джон с Сарой поставят крест на его жизни, если ошибутся в этой ситуации. У него навсегда останется рана. Возможно, она уже есть. Алекс был ужасно подавлен, когда я встретила его в Нью-Йорке.

– Ты его встретила в Нью-Йорке? Как здорово ты поступила, мама!

– Он мой внук, и я его люблю. Мне не важно, гей он или нет. Джону надо бы это тоже как можно скорее усвоить.

– Может, я завтра съезжу и поговорю с ними.

– Будь так добра. Он всегда тебя слушается.

– Сообщу, что Алекс у тебя.

Джон позвонил Оливии спустя десять минут.

– Как он у тебя оказался?

– Позвонил, и я его пригласила. Я велела оставить вам записку. Сожалею, что он этого не сделал.

И Оливия продолжила, высказав сыну то, что у нее накипело:

– Вы с Сарой должны заняться налаживанием отношений с собственным ребенком и обдумать то, что ему наговорили. Он имеет право на человеческое отношение с вашей стороны.

– А он тебе рассказал, что произошло? – с дрожью в голосе спросил Джон. – Я застал его целующимся с парнем в бассейне! И он признался, что гей.

– А ты бы пришел в ярость, если бы застал его целующимся с девушкой? Нет. А ему не нравятся девушки. Его тянет к мужчинам. Вот такой он.

– Он в своем возрасте пока еще не знает, каков он.

– Знает. Как и ты знал в его возрасте. Что, если бы я тебе сказала, что мне за тебя стыдно, потому что тебя тянет к женщинам? Мог бы ты это изменить? И захотел бы?

– Он не гей!

– Гей! – сказала Оливия твердо, с полной уверенностью. Она была как львица, защищая своего внука. – Ты не имеешь права утверждать, какой он. Он лучше знает!

– А ты сама как об этом узнала?

– Он мне летом рассказал. И я убеждала Алекса открыться тебе и Саре. Я его уверяла, что вы поймете. Он так не считал. И мне за вас стыдно, потому что он оказался прав. Если бы я могла предположить, что вы так себя поведете, я бы отсоветовала говорить вам. Я вас люблю, но я в вас очень разочаровалась. Алексу нужна наша поддержка, всех нас. Если его не поддержит семья, то кто же?

– Я не собираюсь поощрять его отношения с мальчиками в моем доме.

– Значит, он не должен жить с вами, раз гей, хотя имеет на это право?

– Что люди подумают?

– Распрощайся ты со средневековьем, ради бога! Если ты этого не сделаешь, они подумают, что ты та еще сволочь, и будут правы. А что Сара? Она такая же замшелая в этом вопросе, как ты?

– У нее сердце разрывается. Она теперь постоянно плачет.

– Он тоже не переставая плачет, и у него больше причин для этого, чем у вас. Его отец – идиот. А у Сары по какому поводу сердце разрывается?

– Во-первых, она не может больше рожать, а теперь у нее никогда не будет внуков. Она в полном отчаянии.

– Внуки у нее быть могут. Сейчас многие геи заводят детей, собственных или усыновленных. Но это к делу не относится. Дело сейчас в Алексе, а не в Саре. Вам требуется консультация психотерапевта, чтобы примириться с этим для блага Алекса.

– Когда ты стала такой продвинутой?

– Когда он мне сообщил. А теперь я вам говорю, что не позволю ему возвращаться к вам, пока вы оба не возьмете себя в руки и не станете к нему относиться нормально. – Джон был шокирован ее заявлением. – И можете подать на меня в суд, если вам это не нравится. Я не пущу внука домой при таком отношении к нему родителей. Вы нанесете ему серьезную травму.

– Он ее уже получил.

– Значит, ему тем более нужна ваша помощь.

– А как он будет посещать школу, живя в Бедфорде?

– Сообщи учителям, что он заболел. Он хочет бросить учебу.

– Этого нельзя делать!

Джон был возмущен.

– Я ему то же самое сказала. Но домой я его не отправлю, пока вы не возьметесь за ум. Так что Алекс пока остается здесь.

– Поговорим завтра, – сказал Джон и повесил трубку. По крайней мере они знали, что сын в безопасности.

Встав на следующее утро, Алекс всё еще выглядел подавленным. Оливия приготовила ему завтрак и сообщила в офис, что будет работать дома. Лиз поехала повидаться с Джоном и Сарой. Потом позвонила матери и рассказала, что те постоянно плакали. Они в тот день не пошли на работу. Лиз тоже посоветовала им обратиться к психотерапевту, и Сара при ней позвонила кому-то из университета. На следующий день обоим назначили консультацию.