Грехи наших отцов

– То, что провинция живет, важно для всей Швеции. Включая городских воробушков вроде меня.

«Воробушек, – повторила про себя Анна-Мария. – Вот оно что…»

Клара схватила «Лесную звезду»[64] и налила всем, включая себя.

Ребекка как будто протрезвела на несколько секунд. Анна-Мария, избегая смотреть ей в глаза, в задумчивости качнула свой бокал.

– Я действительно не поняла насчет Норрланда, – громко сказала она. – Норрланд – это шестьдесят процентов территории Швеции. Я предпочитаю все-таки различать Стокгольм, Мальмё и Вестерос. Но если уж говорить о Кируне, то у нас нехватка жилья и совсем нет проблемы безработицы. Шахта принадлежит государству, и прибыль за последние десять лет составила свыше тридцати миллиардов крон. Все это ушло в Стокгольм. Поэтому если кто и должен платить, чтобы мы жили, то точно не вы. Нет, мы рады, что есть работа, я не об этом. Мало того, что нам возвращаются жалкие крохи от того, что от нас уходит, мы же еще вдобавок оказываемся нахлебниками, вот что обидно. То же касается лесов и рек. И совсем не обязательно так и должно быть. В некоторых странах часть налогов с предприятий остается в том регионе, где они находятся. Так что выкачивать деньги, ничего не давая взамен, там не проходит. Правда, Ребекка? Ты же налоговый юрист…

Несколько бесконечно долгих секунд над столом висела тишина, а потом все услышали ответ Ребекки:

– Я не эксперт по международному налоговому праву.

Анна-Мария была так разочарована, что прикрыла глаза и надавила на веки подушечками пальцев. «Ну все, теперь с меня точно хватит», – подумала она.

– Спасибо за ужин. Мне пора, иначе кое-кому придется откапывать меня из-под снега. – Поднялась и пошла к двери.

– Не уходи! – Ребекка, вскочив, опрокинула стул.

Ее поддержали еще несколько слабых голосов:

– Не уходи!

– Останься!

Но Мелла уже рванула с вешалки куртку.

В дверях она обернулась:

– Если б органы власти и все предприятия располагались бы в небольших городах, мы, налогоплательщики, сэкономили бы миллиарды только на аренде, за которую власти платят собственникам недвижимости. Не говоря уже о том, что наша молодежь, получив образование, могла бы вернуться домой и работать здесь. А уж как бы выросла стоимость ваших вилл…

Анна-Мария махнула рукой, развернулась и пошла по лестнице. Ребекка бросилась следом.

– Вернись! – закричала она. – Что, черт возьми, случилось?

Анна-Мария открыла входную дверь и осторожно, чтобы не поскользнуться, стала сходить с крыльца.

– Остановись! Ты не можешь вот так просто взять и уйти! Как ты вообще собираешься добираться до дома?

– Я позвоню Роберту, – ответила Анна-Мария. – Он заберет меня.

Она вытащила телефон, но Ребекка тут же вырвала его из рук Меллы.

– Мы вызовем такси, – сказала она. – За мой счет.

– Прекрати, – зашипела Мелла. – Немедленно верни мне телефон.

Она протянула руку, но Ребекка сунула телефон Анны-Марии в карман.

Мелла вспыхнула от злобы и толкнула Ребекку обеими руками, так что та упала задом в снег. Анна-Мария склонилась над Ребеккой и потянулась к ее карману. Та схватила Меллу за руку и повалила за собой.

– Ну ты… немедленно отдай мой телефон…

Они стали бороться. Ребекка сопротивлялась, как дошколенок, который отказывается надевать комбинезон. Но она была пьяна и неуклюжа. Анна-Мария заломила ей руку за спину.

Дверь открылась, и во двор выбежали остальные женщины с криками: «Прекратите!», «Что вы делаете?» Но Анна-Мария уже взяла что хотела, поднялась и пошла вперед, предоставив гостьям поднимать хозяйку на ноги.

Она обернулась, чтобы убедиться, что Ребекка ее не преследует. Дошла до трассы и позвонила Роберту.

– Можешь забрать меня. Я иду вдоль трассы в сторону Кируны.

– Что? – не понял Роберт. – С какой стати… ты что, не можешь подождать меня в доме?

– Потом объясню. Давай, поднимайся с дивана. И пошевеливайся, у меня мерзнут ноги.

Она дала отбой. Посмотрела на свои ноги в нейлоновых чулках. Обнаружила, что идет по дороге в туфлях Йенни.

– О черт… – выругалась Мелла.

И далее выкрикнула в пространство еще с дюжину отборных финских ругательств. Но густой, как белая вата, снегопад заглушил ее голос.

* * *

– Я должна ей позвонить, – сказала Ребекка.

После борьбы с Анной-Марией в сугробе она промокла насквозь.

Но Мария Тоб взяла у Ребекки телефон.

– Ты не в том состоянии, чтобы разрешать конфликты. И потом, сейчас десять вечера. Подождет до завтра.

– А в нашей семье вообще не принято разрешать конфликты, – рассмеялась София через ph. – Мы их…

Она сложила губы трубочкой и громко выдохнула, как будто хотела сдуть пыль с какого-то предмета.

– Подождет до завтра, – повторила Мария Тоб.

– Или до послезавтра, – с улыбкой подхватила София через ph. – Мы же в Куркиварре! На прошлом званом ужине гости повздорили из-за электрических плит. Какая лучше, La Canche или AGA? Правда, в снегу не боролись.

– Я тоже позвоню ей завтра, – сказала Клара и положила руку на грудь. – Я ведь не имела в виду ничего такого…

– Значит, завтра, – подвела итог Мария Тоб. – А сейчас – танцы!