Грехи в наследство

Однако нравилась мне Ефимова или нет, но она являлась моей клиенткой. Я согласилась выполнить для нее работу, и теперь тот факт, что она мне была глубоко несимпатична, роли уже не играл. Согласилась, значит, согласилась! И, загнав подальше раздражение, я терпеливо пояснила:

— С такой родословной, как у сестры Денисовой-Долиной, ее супруг не мог быть простолюдином. Если она вышла замуж, так только за дворянина. И может быть, даже с титулом.

— Ну так докажите это! — сердито фыркнула Алла Викторовна.

— Пытаюсь! — ответила я. — Потому и прошу рассказать о родственниках Павла Юрьевича.

Алла Викторовна задумалась, потом с неохотой призналась:

— Честно говоря, я мало что знаю о его семье. Свекровь, например, ни разу в жизни не видела.

— Даже на собственной свадьбе?

— Она не приезжала.

— Что так?

Мои настойчивые расспросы и раньше нервировали Ефимову, а тут она просто вспыхнула:

— Вы знаете, кем был мой отец?

Я недоуменно пожала плечами. До недавнего времени я и о ней самой понятия не имела. А тут папаша! Алла Викторовна правильно расценила мое молчание и с нескрываемым высокомерием выпалила:

— Виктор Червинский! Звезда советской оперной сцены! Солист Большого театра! Вся страна знала голос Червинского! Его сам Сталин обожал! А мать Павла? Кем она была? Простой малограмотной женщиной. Жила в маленьком городишке и всю жизнь трудилась простой работницей на фабрике.

— И что?

— Мои родители были против этого брака, — вздохнула Ефимова. — Собственно, не мама, а отец. Мама-то как раз не возражала… Она была… как бы это поточнее выразиться… В общем, все социальные предрассудки ей были чужды. Ей был присущ этакий врожденный аристократизм, если вы понимаете, что я имею в виду… Никакого снобизма, она была выше этого. С отцом дело обстояло иначе… Он многого в жизни добился, но далось ему это не просто, и он очень гордился достигнутым. Характер у него был суровый, на все имелась только одна точка зрения, собственная. А так как отец был значительно старше мамы, его авторитет в семье был непререкаем… Хотя теперь, по прошествии лет, мне кажется, что это была игра. У мамы характер был не мягче, но она ему сознательно уступала. Подыгрывала, позволяя отцу вести партию первой скрипки и, внутренне усмехаясь, отступала в тень…

Почувствовав, что чересчур разоткровенничалась, Алла Викторовна оборвала себя на середине фразы и сердито закончила:

— В общем, отец был против этого брака.

— Но вы его все равно не послушались!

— Не послушалась! В принципе я всегда соглашалась с родителями, но в этом случае сделала по-своему. Понимаете, мы с Павлом учились на одном курсе. Я влюбилась в него сразу, как только увидела, а он на меня не обращал внимания. Он вообще на девушек не глядел. Все дни пропадал в читалке. Занимался. Павел ведь очень честолюбив. Он всегда и во всем должен быть первым. Иначе не может!

— С таким характером нужно идти в президенты.

Алла Викторовна вызывающе вздернула подбородок:

— А почему бы и нет? Павел вполне достоин!

Вспышка погасла так же внезапно, как и возникла. Уже в следующую минуту Алла Викторовна совершенно спокойно заявила:

— Не о политике сейчас речь. Мне пришлось буквально завоевывать Павла, разве после этого я могла от него отказаться только потому, что его мать из себя ничего не представляла? При чем здесь мать, если я выходила замуж за Павла? Он был лучшим, кого я знала. Его ждала блестящая научная карьера… К счастью, прошло некоторое время, и отец меня понял. Он очень нам помогал… купил кооперативную квартиру, по мере сил способствовал Павлу в становлении его карьеры. У него ведь были колоссальные связи! Павел, кстати, ценил то добро, что ему делали, и очень тепло относился к моим родителям.

— Короче, вы любили Павла, но с его матерью знакомы не были.

— Она меня не интересовала, — брезгливо поджала губы Ефимова.

Сказать на это было нечего, и я попробовала зайти с другого конца:

— Муж рассказывал о своих родителях? Знаете, такие трогательные воспоминания детства, смешные случаи?..

— Ничего и никогда. Он человек целеустремленный и живет будущим! Копаться в прошлом — не в его натуре.

— Хорошо. Что конкретно вы знаете о своей свекрови?

Алла Викторовна надолго задумалась и в конце концов без особой уверенности сообщила:

— Работать она начала рано. Совсем девочкой. Приехала из своей деревни в Вуславль и поступила на фабрику.

— Что за деревня?

— Понятия не имею.

— Есть сведения о родственниках? Родители, братья, сестры?

— Никаких родственников. Она была сиротой.

— Ясно. Что еще?

— Потом перебралась в Москву…

— Почему?

— Ну откуда мне знать?! В поисках лучшей доли, наверное. Тогда ведь многие из деревни в Москву ринулись…

— Дальше что было?

— Замуж вышла. В каком году — не знаю. Не интересовалась, но, думаю, поздно. Павел родился в сорок втором.

— Кем был отец Павла Юрьевича?

— Военным. Представления не имею, как они встретились, но он на ней женился.

— Дальше что было?

— Да ничего! Жила с мужем в Москве. Потом война. Отец Павла ушел на фронт, а она вдруг сорвалась с места и снова вернулась в свой городишко.

— Почему? Бомбежек боялась?