Грехи волка

На следующее утро всем было слегка неловко за проявленную накануне несдержанность. О случившемся предпочли не вспоминать. Генри Рэтбоун отправился обратно в Лондон, перед отъездом на минуту заглянув к Эстер, хотя ему было трудно подобрать подходящие слова для разговора с ней. Впрочем, это не имело никакого значения: все было понятно и без слов.

Калландра тоже уехала, предварительно убедившись, что больше ничем не может быть полезна.

Оливер Рэтбоун заявил, что ему необходимо еще раз посоветоваться с Аргайлом и что он, без сомнения, успеет повидаться с Монком и Лэттерли до своего отъезда в Лондон, где его, естественно, уже ждали другие дела. Он ни слова не сказал Уильяму о его намерениях, касающихся обитателей Эйнслай-плейс, и улучил всего лишь минуту для беседы с Эстер, достаточно, впрочем, формальной. Та еще раз поблагодарила адвоката за участие в ее судьбе, но Рэтбоун в ответ так посмотрел на нее, что она не стала развивать эту тему.

К девяти часам мисс Лэттерли и Монк остались одни, поскольку все остальные уехали утренним поездом. День был ветреный, но не пасмурный, и все вокруг сверкало в солнечных лучах, создавая резкий контраст с мрачным настроением обоих. Они стояли рядом на Принсес-стрит, и перед ними открывался прекрасный вид улицы, поднимающейся к новому городу, в сторону Эйнслай-плейс.

– Не представляю, где вы намерены поселиться, – нахмурившись, заговорил сыщик. – Грассмаркет совершенно не годится, а отель, в котором жила Калландра, вам не по средствам.

– А чем плох Грассмаркет? – возразила сиделка.

– Это не место для одинокой женщины, – раздраженно ответил Уильям. – Господи, я надеялся, что у вас хватит здравого смысла понять это самой! Народ там грубый и не слишком чистый.

Девушка смерила его уничтожающим взглядом:

– Хуже, чем в Ньюгейте?

– А вы что, приобрели вкус к подобным местам? – скривился детектив.

– Позвольте мне самой решать, что мне подходит, а что нет, – отрезала Эстер. – Давайте лучше отправимся на Эйнслай-плейс.

– Что значит «отправимся»? Я не собираюсь брать вас с собой!

– Никто вас об этом и не просит. Я вполне в состоянии добраться туда сама. Пожалуй, пройдусь пешком. Погода сегодня неплохая, а мне не мешает размяться. Последнее время это удавалось нечасто.

Сыщик пожал плечами и быстро зашагал по улице – с такой скоростью, что Лэттерли пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за ним. Для продолжения спора у нее теперь не хватало дыхания.

В начале одиннадцатого часа они были на месте. У Эстер к этому времени ужасно болели ноги, ей было слишком жарко, и настроение у нее снова изменилось к худшему. Проклятый Монк!

Сам он зато, похоже, был очень доволен собой.

Дверь дома номер семнадцать открыл Мактир, чье всегда скорбное лицо при виде Уильяма стало еще мрачнее. Однако когда он заметил стоящую у того за спиной девушку, его угнетенность вообще перешла все мыслимые пределы.

– Кого же вы желали бы видеть? – неторопливо осведомился он, выговаривая слова так округло, словно изрекал пророчество о конце света. – Вы пришли за мистером Макайвором?

– Нет, конечно! – бросил детектив. – Мы не облечены правом приходить за кем-либо.

– Я полагал, что, быть может, вы пришли с полиц-цией… – пропыхтел дворецкий.

При этих словах Монка лишний раз уколола мысль, что он больше не полицейский и не имеет никакой власти. Его нынешний статус обеспечивал ему свободу, но зато лишал доброй половины возможностей успешно ею пользоваться.

– Значит, вам, без сомнения, нужна миссис Макайвор, – как бы про себя заключил Мактир. – Мистера Элестера в эти часы нет дома.

– Естественно, – согласился Уильям. – Буду признателен, если кто-нибудь сможет меня принять.

– Хорошо, я узнаю. Входите, пожалуйста. – И домоправитель неохотно приоткрыл дверь – ровно настолько, чтобы незваные гости могли войти в холл, где над всем царил огромный портрет Хэмиша Фэрре-лайна.

Когда дворецкий вышел, Эстер стала с интересом рассматривать портрет. Монк в нетерпении вышагивал по комнате.

– Что вы намерены сказать? – обратилась к нему мисс Лэттерли.

– Не знаю, – буркнул он. – Тут нет точных предписаний: это не лекарство.

– Лекарство тоже дают не точно по рецепту, – возразила девушка. – Вы следите за состоянием больного и поступаете так, как считаете наиболее полезным.

– Не придирайтесь!

– Если не знаете, решайте побыстрее, – заметила Эстер. – Уна будет здесь через минуту, если только не предпочтет передать, что не может вас принять.