Греховная невинность

Почтенная дама зашлась кудахтающим смехом, который вскоре перешел в кашель. Когда приступ прошел, она бессильно откинулась на подушки. Ее веки дрожали.

– Вот, возьмите, – мягким ободряющим голосом заговорила Ева, протягивая ей платок.

Несколько минут прошло в молчании. Ева обвела глазами комнату, ища тайные знаки, которые подсказали бы ей историю жизни хозяйки.

– Я слышала, вы вышли замуж за графа, – прошелестела старуха.

– Да. Но потом он умер. Я горевала о нем.

– Примите мои соболезнования, дорогая, – с искренним сочувствием отозвалась леди Фенимор и добавила со свойственной ей прямотой: – Говорят, это вы его убили.

– У него не выдержало сердце. Он слишком рьяно исполнял супружеские обязанности.

– А-а, плотские радости на брачном ложе.

– Готова поклясться, в былые дни вы тоже не были монашкой, леди Фенимор.

Пожилая леди испуганно встрепенулась.

– Вы говорили с пастором?

– О, так вы тоже делитесь с ним своими секретами? Похоже, так поступают все. Однако, не сомневаюсь, он умеет хранить чужие тайны.

– Преподобный Силвейн – хороший человек, – произнесла леди Фенимор и, помолчав, добавила: – Только, ради всего святого, не говорите ему об этом. Подобные вещи делают красивых мужчин несносными. Нужно постоянно трудиться, чтобы быть достойным человеком, я не хочу, чтобы наш пастор перестал к этому стремиться.

Еве невольно вспомнились слова Хенни о том, что Адам Силвейн лучше других мужчин. «Нужно постоянно трудиться, чтобы быть достойным человеком», – медленно повторила она про себя.

– Знаете, я никогда в жизни не встречала… наверное, вежливее было бы сказать «куртизанки»? Вам случалось влюбляться, дорогая? Или женщинам вашей профессии это запрещено?

– Ничто не запрещено, – многозначительно усмехнулась Ева. – Мне вручили Библию, чтобы я вам почитала. Может, начнем?

Леди Фенимор нетерпеливо отмахнулась.

– Я читала ее миллион раз. Вы любили своего мужа… простите, как вас зовут?

– Вы можете звать меня Евой. Я заботилась о нем.

– А-а. Значит, вы его не любили. Я это вижу по вашему лицу, дорогая.

– А вы любили своего?

– Да.

– Но не были страстно влюблены в него. Я тоже умею читать по лицам.

– Тише, моя милая.

– Кто же был вашим возлюбленным?

– А вы нахалка! – Леди Фенимор восхищенно всплеснула руками, но тотчас бессильно уронила их.

– Я думала, вы не выносите скуку.

– М-м-м. Знаете, вы напоминаете мне нашего пастора. И не только потому, что только вы двое меня и терпите. Вам обоим присуща особая… чистота, невинность.

Ева потрясенно округлила глаза.

– Никто еще не обвинял меня в невинности, леди Фенимор.

– Возможно, потому, что вас считают грешницей, а его праведником. Но, думаю, и та и другая стезя требуют известной отваги. И силы духа.

– Тому, кто уже одной ногой в могиле, тоже требуется отвага. – Старуха снова рассмеялась. – Подозреваю, визит к вам – своего рода испытание для меня, леди Фенимор. Что вы скажете нашим дамам?

– А вы хотите подружиться с этими людьми?

– Да, думаю, они мне нравятся.

Пожилая леди с сомнением склонила голову набок.

– Что ж, хорошо. Я скажу им, что вы исправно читали мне Библию. И попрошу, чтобы ко мне присылали шлюху как можно чаще, пока я жива.

– Я глубоко тронута, леди Фенимор.

– Можно подумать, в вашей прошлой жизни вас мало трогали… – сонно пробормотала почтенная дама. – Может, почитаете мне Библию? Давайте-ка. Мне нужно поспать. Выберите что-нибудь поскучнее. Полагаю, миссис Снит отметила вам отрывок.

– Эй, ликеры и наливки у дальней стены, – сказал Колин, верно угадав мысли Адама по выражению его лица. Тот прибыл на бал один.

В зале уже собралась внушительная толпа жителей Пеннироял-Грин и ближайших городов Суссекса.

– Я надеялся пропустить глоток чего-нибудь покрепче. Сегодня вечером мне не помешает взбодриться.

Адам не имел ничего против веселых сборищ, но его пугали бесчисленные пустые страницы бальных книжек и мечтательные, полные надежды женские взгляды, устремленные на него.

– Тогда минут через десять жду тебя в библиотеке, да смотри не попадись на глаза моему отцу по пути туда. Он терпеть не может, когда я без спросу прикладываюсь к его графинам.

Мистер и миссис Эверси, как, разумеется, и Редмонды, любезно предоставляли свой небольшой бальный зал для ежегодных празднеств. Подобных великодушных жестов обычно ожидают от столпов общества – почтенных семейств Пеннироял-Грин.

– Я с радостью выпил бы бренди. Присоединюсь к тебе сразу…

Адам умолк на полуслове, впившись глазами в женскую фигуру, стоявшую чуть в отдалении. Казалось, он только что опрокинул в себя целый графин лучшего бренди Джейкоба Эверси.