Греховная погибель

— От этого мне должно стать лучше?

Люцифер молчит, подыскивая нужные слова, и я поражена воспоминанием о его губах на моих.

— Ты должна понять, — резко бросает он. — Да, твоя жизнь была дерьмовой, но ты выжила, как я и предполагал. Именно так, как было предсказано.

Предсказано? Почему моё существование предсказывали?

Прежде чем я успеваю попросить пояснить, он встаёт. Я замечаю тени вокруг его глаз, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты не умрёшь. Это причинит боль, да, но не уничтожит тебя. У него нет такой силы.

У меня не хватает духу спросить, говорит ли он про Уриэля. Или про Легиона.

Я опустила взгляд на свои скрюченные пальцы, сжимающие одеяло у обнажённой груди. Но когда поднимаю глаза, Люцифер исчезает, крадучись уходя тем же путём, каким пришёл. Мне остаётся только гадать, был ли он когда-нибудь здесь на самом деле. Или, может, его присутствие было просто плодом моего воображения, волшебным утешением посреди отчаянного горя. В любом случае, я не могу отрицать правду, которая смотрит на меня: я рада, что он был здесь. И рада, что Легион не был таким.

Вскоре после этого я проваливаюсь в беспокойный сон, мои сны — всего лишь фрагменты цвета и вспышки света. Когда я просыпаюсь, всё ещё измученная, тащу своё усталое тело мимо обломков гардероба в ванну, чтобы отмокнуть и оттереть кожу. Макияж размазан по лицу, на щеках и следы от солёных слёз, а глаза налиты кровью и опухли. Я не знаю, что произошло прошлой ночью. Я даже не знаю, кто это был, кто меня трахал. Я лишь испытываю непреодолимое чувство отвращения к насилию и к тому, что нашла подобие удовольствия в нём. Я доверила Легиону своё тело, и хотя у него не было контроля, он предал это доверие. Я не знаю, что будет дальше. И пока он не разберётся с демонами, сеющими хаос изнутри, я не знаю, стоит ли вообще надеяться на отношения.

Я не заморачиваюсь с макияжем, и у меня едва хватает энергии, чтобы собрать волосы в беспорядочный пучок, прежде чем одеться в первую попавшуюся повседневную одежду, которую могу найти. Моя внешность действительно соответствует тьме в душе. Я выгляжу уныло. Уставшей. Но после того, что произошло накануне вечером на маскараде, не могу позволить себе роскошь прятаться в комнате и плакать в подушку, как какой-нибудь убитый горем подросток. Сейчас более чем когда-то ещё, я должна обучиться. Так что, если это означает, что я отложу свой кризис и обрету некоторую искусственную уверенность, так и будет.

Но вся эта стальная решимость исчезает в момент, когда я вхожу в спортзал, и каждая душа — демон, ангел и прочие — останавливается и поворачивается, посмотреть на меня, прекращая всю деятельность.

Я привыкла к этим взглядам — раньше меня это никогда не беспокоило. Но это совсем другое. И они не смотрят на меня с выражением любопытства или даже презрения. Я прочла жалость. Путаницу. Шок. Как будто в тот момент в спальне, когда Легион отдал контроль самым тёмным и коварным частям себя, они были со мной. Будто чувствовали ту же боль, которая пронзила моё сердце, когда я поняла, что мне не хватит сил помочь ему бороться с этими демонами. Что меня недостаточно, чтобы заставить его сражаться за нас. Они знают. И как, должно быть, жалко меня за то, что я чувствую благодарность за то, что его сейчас здесь нет. Даже сейчас я хочу спасти его, хотя прошлой ночью было ясно видно, что я не могу.

— Иден? — Голос Лилит мягкий, и почти пугает меня, когда она медленно приближается. — Как у тебя дела?

Я пытаюсь небрежно пожать плечами, но не могу притвориться.

— Хорошо.

— Ты… ты что-нибудь слышала?

Я хмурюсь.

— О ком?

Лилит подражает выражению моего лица.

— Тебе никто не сказал?

— Сказал что?

— Легион… он… ушёл.

Я чувствую, как кровь отливает от моего лица, когда читаю боль в её глазах.

— Что?

— Он ушёл… где-то поздно ночью. Мы не знаем, где он. Мы не можем его выследить. Мы даже не можем… чувствовать его. Он ушёл. — Она оглядывает спортзал и Сем7ёрку. — Мы отправляемся на его поиски. Он никогда бы не оставил нас, по крайней мере, не обсудив. Что-то случилось. — Я хочу сказать хоть что-то, но слова застревают в быстро сжимающемся горле.

Стоило догадаться, что что-то случилось, когда я не нашла Каина у сестры утром. Он был здесь со своими братьями и сестрой, смотрит на меня с проблеском скептицизма в чёрных глазах. Может, они не знают, что произошло между Легионом и мной прошлой ночью, но уверена, что, по крайней мере, Каин догадывается. Особенно если они знают, что случилось с Люцифером на вечеринке. Может, они думают, что я виновата. Может, считают, что поцелуй вызвал бушующую тьму внутри Легиона. И, честно говоря, я не смогла бы оспорить это, не тогда, когда сама испытала эту тьму.

— Мы тренируемся в последний раз перед отъездом. Мы не знаем, с чем столкнёмся, — говорит Лилит.

— Я иду с вами.

Она колеблется, прежде чем кивнуть в ответ.

— Адриэль, Николай и Люцифер согласились присоединиться к нам. Ты уверена, что готова?