Греховная погибель

Жестокий мудак. Неудивительно, что Адриэль сбежала с небес. Должно быть, он мучил её из-за романа с Легионом. Хотя сам променял её на мою мать. Я не хочу доставлять этому придурку такого удовольствия. Я закончу этот разговор, потому что устала от оскорблений, будто я не более чем мусор, который следовало собрать в презерватив. Мне надоело, что Уриэль думает, будто у него есть какие-то полномочия решать, жить нам или умереть. Он играет в игры. И теперь пришло время кому-то раскрыть его блеф.

— Она не пойдёт с тобой, — говорю я, выходя вперёд. Неудивительно, что все двигаются со мной. — Но ты уже знал это. Адриэль знала, какой ты садистский ублюдок, поэтому и ушла. Чёрт, наверное, поэтому она тебе и изменила. Так почему бы тебе не сделать нам всем одолжение и не рассказать, почему ты на самом деле здесь. Мне становится скучно.

Уриэль улыбается, демонстрируя белые, сверкающие зубы.

— Я принёс тебе подарок, дочь. Всем вам.

Он ещё пытается дразнить нас. Я слишком упряма, чтобы сопротивляться желанию ответить:

— Что? Что у тебя может быть такого, чего мы хотели бы? — Искупитель? Моя мама? Его изгнание из человеческого мира?

Как будто этот самый момент был запланирован, Селафиэль достаёт чёрный мешок размером не больше баскетбольного мяча, развязывает его и протягивает Уриэлю, который засовывает руку внутрь. Вытащив содержимое, он бросает его нам, и оно приземляется к ногам Люцифера.

Я не хочу знать, что это такое.

Не могу… Я не могу смотреть.

Но хотя я пытаюсь убедить себя, что этого не может быть, ловлю себя на том, что делаю шаг вперёд, чтобы взглянуть поближе. Однако Андрас и Феникс хватают меня за руки.

— Ты не хочешь этого видеть, — настаивает Феникс.

— Что это?

— Иден… Ты не хочешь…

— Просто скажи, что это такое! — визжу я.

Люцифер наклоняется и подбирает «подарок», который бросил в нас Уриэль. Я говорю себе, что не хочу смотреть, но стараюсь рассмотреть. Мне просто нужно знать, верны ли мои подозрения.

Люцифер оборачивается, а его рука окрашена в насыщенный багровый цвет. В ладони лежит мясистый источник кровавого месива. Люцифер переводит мрачный взгляд на меня, когда я осознаю…

— Иден, это сердце.

Глава 26

Я не совсем понимаю, как это происходит.

В одну секунду я стою там, сдерживаемая Фениксом и Андрасом, а в следующую бросаюсь вперёд с шарами святого света в ладонях, и перед глазами красная пелена.

Я убью его, заставлю пожалеть, что я вообще родилась. Я заставлю его пожалеть о грёбаном существовании.

Уриэль стоит, всё так же самодоволен, как и всегда, даже не потрудившись вздрогнуть от моих криков и проклятий. Будто меня даже не существует. Я ничто, не более чем муравей, ползающий по земле. Теперь я вижу… Я понимаю, что имел в виду Крисиз. Мы для них ничто. Они приходят в наш мир, создают нас, но при этом не чувствуют никакой привязанности. Он не мой отец. У меня никогда его не было. А теперь он забрал одного из единственных людей, которые у меня остались.

— Я убью тебя! — кричу я. Каин обхватывает меня за талию, когда я прыгаю, и тянет назад. — Я нахер убью тебя, кусок дерьма!

Едва заметный наклон его головы в сторону указывают на интригу.

— Ты владеешь светом, — комментирует он. — Интересно.

— Я оторву твою грёбаную голову! — Я оглядываюсь на Каина, отчаянно пытаясь вырваться из стальных когтей. Тойол встаёт передо мной. — Отпусти меня! Отпусти!

— Не могу, — скрипит зубами Каин. — И не буду. Он убьёт тебя.

— Отпусти меня! — Я требую, наплевав на собственную смертность. Уриэль — убийца, и должен заплатить за то, что сделал.

Люцифер поворачивается и кладёт руку мне на плечо, успокаивая. Он наклоняется и смотрит в мои, полные ярости, глаза, внезапно красный цвет исчезает. Тоска и ярость стихают, и становится проще сосредоточиться на лице Люцифера.

— Иден, верь в меня — шепчет он. — Ты сможешь отмстить. Просто доверься мне, хорошо?

Всё ещё тяжело дыша и безумно дрожа, я на мгновение прекращаю вырываться. Люцифер знает Уриэля лучше других. Позволить эмоциям взять верх над собой может стать самой большой ошибкой. А нам слишком много терять, чтобы я так облажалась.

Но… сердце разрывается в груди. Злые слёзы смачивают щёки. Я не могу в это поверить. Как он мог? Как мог? Что за монстр сделает что-то подобное?

— Ты никогда не любил её. Она была не чем иным, как пустым местом для твоей мести.

Выражение лица Уриэля остаётся бесстрастным.

— Твоя мать — человек. Я любил её так, как люблю всех Божьих созданий.

— Чушь собачья. Оглянись вокруг, больной ублюдок. Это твоё определение любви?

На губах Уриэля играет улыбка, когда он поднимает руку и щёлкает пальцами. Как будто их разбудили ото сна, все низшие демоны начинают подниматься. У большинства порезы и ушибы, но по большей части всё в порядке. Они не двигаются; а просто стоят, ожидая указаний своего лидера. Архангел контролирует меньших демонов. Как?

— Не мы обращались с ними жестоко. Ты и твои друзья — да. Видишь, как легко для тебя насилие? Как получаешь удовольствие от причинения боли? Ты, должно быть, радовалась, когда победил их.

— Но я никого не убила, — парирую я.