Греховная связь

Она смотрела на него со странным любопытством, словно спугнутая в лесу лань — внимательно, но без страха Несмотря на поразительную белизну кожи и белокурые волосы, миндалевидный разрез глаз, чуть раскосых в уголках, наводил на мысль о какой-то экзотической примеси к англо-саксонской крови. Роберта смущала пристальность ее взгляда. Но когда она отвела глаза в сторону, он чувствовал, что девушка продолжает искоса наблюдать за ним.

— Очень хорошо…

Странно, но он никак не мог решиться уйти.

— Итак, надеюсь увидеть всех вас в церкви. Мы каждого, — он посмотрел прямо в глаза девушки и с удовольствием встретил долгий ответный взгляд, — рады видеть у нас.

У нее была ангельская улыбка.

— Да, да, святой отец, отлично. — „Не пора ли тебе убираться“, — яснее слов говорила манера, с которой Вик произнес их.

Как мог этот шут гороховый, этот чернявый жирный коротышка произвести на свет Божий такое создание?

— Зовите меня Робертом, будьте любезны.

— О’кей, преп… Роберт, идите, идите. Всего хорошего. До скорого. Удачи.

Девушка стояла молча, внимательно провожая взглядом высокую, облаченную в черное, фигуру.

— Вик, кто это был?

— Архиепископ Макариос, черт бы его драл. А теперь берись за стаканы и пошевеливайся.

Предвечернее солнце склонялось к горизонту, бросая длинные тени на сад и заливая все окна дома золотом. Джоан стояла возле жалкой кучки накопившихся за ее жизнь скудных благ мира сего, перевезенных из Брайтстоуна, и думала, что здесь никогда не было так прекрасно. Знакомые каменные ступени, едва проглядывающие сквозь поросли малины, франгипании и фуксии, приглашали ее войти. Призвав на помощь все свои силы, Джоан сглотнула комок, застрявший в горле, и поднялась к входной двери.

— О, вот и ты! Давай помогу! Ну, входи же.

Со своей всегдашней доброжелательностью Клер слетела по ступенькам, подхватила пожитки Джоан и, не переставая говорить, помогла ей войти в дом.

— Ты, наверное, хотела бы в свою прежнюю комнату, правда? Но если передумаешь — не стесняйся, места здесь полно!

Дрожа от волнения, Джоан положила сумку подле узкой односпальной железной кровати и двинулась к старомодному туалетному столику в эркере. За окном простиралось играющее на солнце Тасманово море, сливающееся вдали с горизонтом. На глаза ее навернулись слезы, и все предметы вокруг расплылись.

— Мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь… — Она помолчала и затем продолжила: — Ты не пожалеешь об этом, Клер, я обещаю!

— Джоан! — взрыв смеха поверг Джоан в недоумение. — Ну что за глупости! Да я уже счастлива видеть тебя! Роберт вернулся из Брайтстоуна сам не свой и с тех пор не выходил из кабинета, так что я рада обществу!

— Роберт? — внимательная любовь Джоан жаждала найти себе выход в деле. — Как он? Что делает?

— Пишет проповедь для воскресной службы. Важный день, его первая служба! Он в отличной форме, честное слово. Все, как мы мечтали и о чем молились. Возвращение в Брайтстоун — все это пробудило в нем былые призраки — чувство вины… Я уверена, что жизнь здесь пойдет на пользу ему — и нам всем тоже.

— Да, да, а ты как? — Открыв первую попавшуюся сумку, Джоан принялась распаковывать вещи, не переставая говорить. — Как твои успехи? Есть работа для учительницы?

— В отделе образования говорят, место найдется. Можно начинать сейчас же, с первого дня учебного года — в Вестерн-Пойнт.

— Но это же у черта на куличках, Клер, — надо ездить на ту сторону мыса.

Клер присела на краешек кровати, подняла ладони и стала внимательно рассматривать небольшие розоватые ногти на пальцах.

— Может, это ненадолго.

Наступило глубокое молчание. Джоан откашлялась:

— Ты хочешь сказать…

Клер порозовела.

— Нет, нет, еще не сейчас. Но мы обсуждали это. Я думаю, самое время, Джоан. В конце концов, мы уже четыре года женаты. Я, сама понимаешь, моложе не становлюсь, а Роберт почти на три года старше, не хочется откладывать дело в долгий ящик. Сначала Роберт учился, потом мы не знали, где будем жить. И вот наконец мы здесь, лучшего времени и места для ребенка не придумаешь. — Клер хихикнула совсем как девчонка. — Теперь понимаешь, почему я так хотела, чтоб ты была с нами: когда час пробьет, мне понадобится помощь?

Сердце Джоан наполнило чувство гордости. Сын Роберта! Еще один Роберт Мейтленд! А, может, сначала девочка, старшая сестра — история повторится в новом поколении. Все не так плохо, мысленно улыбнулась она. А после — маленький Роберт. Ее бледное лицо зарделось.

— Ребенок — что может быть лучше! Замечательно для Роберта. Для всех нас. Пора ему стать отцом. Я буду молиться за тебя, милая Клер.

— Договорились, если Роберт будет столь же поглощен приходскими делами, как сегодня, ты первая узнаешь, — засмеялась Клер. — Честное слово, он вошел сегодня и сразу удалился в кабинет, и вид у него был такой, будто он меня просто не заметил!

В прохладе и торжественности церковных сводов сами камни, казалось, вторят льющимся звукам первого гимна воскресной литургии:

„Господь и Отец человеческий,
Прости прегрешения наши…“