Греховные клятвы

— Я трахал многих женщин, Элси, но только для того, чтобы кончить. Мне никогда не нужно было ничего другого. Ни одна из них не имела значения. Ни одна из них не смогла проникнуть под мою кожу так, как ты. — Его ладонь движется вверх по моему позвоночнику, пальцы запутываются в моих волосах, когда он опускает меня ниже, касаясь своими губами моих. — Я не знаю, что происходит, когда я с тобой, и я чертовски стараюсь бороться с этим, но я разрываюсь.

Его голос понижается, и мне даже не нужно смотреть на него, чтобы понять, что он только что сказал мне правду. Потому что все, что мне нужно сделать, — это закрыть глаза и слушать.

Я борюсь со своими эмоциями, боясь чего-то захотеть. Иметь что-то, что нельзя отнять.

— Впервые в жизни…, — тихо говорит он. — Я хочу пролить кровь за кого-то, кроме своей дочери.

Его грудь расширяется, когда он откидывает мою голову назад.

— Я хочу пролить кровь за тебя.

Влага собирается в глазах, а грудь учащается от тяжелого дыхания. Что это значит? Я боюсь задаться вопросом, боюсь спросить. Мечты — это для маленьких девочек, которые не знают жестокости жизни. Как я могу стать такой девочкой?

Его большая ладонь накрывает мой затылок, и нежность проникает в его черты, когда наши взгляды сходятся.

Я почти задыхаюсь, когда он притягивает меня к себе, чтобы встретиться со своим ртом, его теплое дыхание — смесь всего, чего я жажду.

— Я поклялся себе, что влюбляться небезопасно. Чувствовать. — Его лоб встречается с моим, пальцы путаются в моих длинных прядях. — Но с тобой, вот так, мне, кажется, все равно. Черт, Элси, я так хочу поцеловать тебя.

Мой живот переворачивается, мои пальцы проникают между длинными прядями его волос и грубо дергают, когда он стонет.

— Тогда поцелуй меня, Майкл.

Две руки удерживают мое лицо, когда он отстраняется, нахмурив брови.

— Ты не понимаешь, что это значит для меня. — Его глаза на мгновение закрываются. — В последний раз я целовал женщину в двадцать лет.

Мои глаза широко раскрываются.

— Почему? — шепчу я.

— Потому что… — Он опускает мое лицо к своему. — Я ждал тебя.

И в следующее мгновение он захватывает мои губы своими, целует меня один раз — всего один раз — и моя душа словно разрывается на части.

ГЛАВА 25

МАЙКЛ

Я целую ее, как отчаявшийся, голодный человек. Тот, кто еще не познал истинной силы и интенсивности, которую могут создать два человека, испытывающие друг к другу такие чувства.

С Элси я чувствую, что весь мир принадлежит мне. Потому что она и есть этот мир, и я не жил в нем, пока не появилась она и не показала мне, каким прекрасным он может быть.

Поцеловать кого-то кажется пустяком — два встретившихся рта, — но с ней это все, чего мне не хватало. Каждый кусочек пазла, который был разорван, постепенно возвращается на свое место.

Я даже не помню, когда делал это в последний раз. Это ничего не значило до того, как я дал себе обещание никогда не делать этого снова, пока это не будет значить больше. А с Элси «больше» — это даже не то слово, которым можно определить, что чувствует мое сердце в этот момент.

Я покусываю и посасываю ее нижнюю губу, и она тоже стонет, покачивая бедрами на мне. Моя ладонь сжимает ее волосы, и я наклоняю ее голову, углубляя нашу связь, нуждаясь в том, чтобы она заполнила весь мой мозг. Мой член лежит между нами тяжелый и пульсирующий, кожа живая, как будто я дышу в первый раз.

Все как-то обострилось. Мое тело. Мое сердце. Моя душа. Я чувствую все это. Впервые по-настоящему чувствую.

И я знаю с уверенностью, которую никто не сможет разрушить, что после сегодняшнего дня я больше никогда не поцелую никого, кроме Элси Марино.

ЭЛСИ

Он стонет, прижимая мой рот к своему, целуя меня со всей страстью, которая копилась между нами, как горючее пламя, ждущее нужной искры.

Его руки грубо сминают ткань моей рубашки, пальцы пробираются по моей спине к волосам, дергают, тянут. Его язык требует входа, когда я издаю стон, мои ногти царапают его спину, его плечи, везде, где я могу прикоснуться к нему.

Во мне вспыхивает всепоглощающая потребность, и все, чего я хочу, — это он. Я хочу обнажиться перед ним во всех смыслах этого слова. Я хочу принадлежать ему, и чтобы он принадлежал мне, хотя бы в этот момент.

Его рот становится все более настойчивым, зубы оттягивают мою нижнюю губу, присасываясь к моему языку. Меня никогда в жизни так не целовали. Это похоже на одержимость, как будто он хочет навсегда запечатлеть себя на моей коже, чтобы я никогда не забыла, каково это — целовать его.

И я знаю, что ему это удалось. Никто не сможет превзойти это. То, что я чувствую сейчас, будет принадлежать ему до самой моей смерти.

— Пожалуйста, — плачу я, когда его рот впивается в мою челюсть, а зубы скребут мою кожу, пока я трусь о его бедра.

Он рычит под своим хриплым дыханием, проводя языком от моего горла к губам.

— О чем ты просишь? — Он прижимается своими губами к моим. — Используй свой умный ротик, голубка.

— Ты знаешь, о чем я прошу. — Я с трудом выговариваю слова.

— Ты хочешь увидеть, насколько хорошо мы подходим друг другу, не так ли, детка?