Греховный поцелуй

Девица Стентон подвинулась к матери. Франсина и Бенедикт обменялись понимающими взглядами. Эдмунд фыркнул, прикрывая рот бокалом. А это означало только, что все общество давно избрало виновного и теперь оставалось только найти доказательства его вины, чтобы вздернуть его.

Внезапно Гэвину показалось, что шейный платок душит его.

Пообедав в одиночестве в своей комнате, потому что у него не было ни малейшего желания возобновлять разговор о вероятности своей вины в безвременной кончине графа, Гэвин почувствовал все нарастающее беспокойство. Обычно это время он проводил в библиотеке за книгой или гулял за пределами поместья, а иногда отправлялся верхом в ближайший клуб, где можно было побоксировать.

Но любой из его своенравных подозрительных гостей мог забрести в библиотеку, когда на небе не было ни одной звезды, полный мрак царил в полях, и у него не было ни малейшего желания объяснять, почему он оставил своих «гостей» ради поездки в ближайший городок и тренировок по боксу.

Когда наконец желание двигаться пересилило его склонность к уединению, Гэвин покинул свою спальню через обычную дверь, вместо того чтобы воспользоваться той, что скрывалась за зеркалом, и вышел в холл.

И тут, подняв глаза на лестницу, он увидел свою племянницу. Сжимая руками перила, Нэнси бездумно и пристально смотрела на мраморный вестибюль внизу. Она даже подалась вперед. Еще ближе. Еще ниже. Розовые ленты и светлые локоны развевались перед ее лицом. Ее поза была опасной.

В одну секунду Гэвин оказался рядом с ней.

– Пожалуйста, дай мне слово, что ты не собираешься прыгать, – сказал он тихо, кладя руку на ее побелевшие от напряжения пальцы.

– Я… нет. – Она выпрямилась, сглотнула и покраснела. – Это только фантазия и глупость. Я никогда не смогла бы… Я не стала бы усугублять мамины беды.

Лицо Нэнси было смертельно бледным.

– Когда… все образуется, – начал он в надежде на то, что ему удалось выбрать нейтральную тему, – вы отправитесь в Лондон, чтобы ты могла появиться в обществе в свой первый сезон.

Глаза Нэнси мгновенно налились слезами.

– Нет, – пробормотала она задыхающимся шепотом, но так, будто слова ее рвались прямо из души. – У меня никогда не будет дебюта в обществе, как и у Джейн, как и у близнецов, и никогда больше ничего не наладится.

С придушенным рыданием она помчалась по коридору и скрылась из виду.

Это означало, что все идет скверно. Гэвин повернулся лицом к перилам лестницы, и внезапно ему показалось, что смерть от падения с нее была для Нэнси столь же естественным выбором, как что-либо иное.

И как раз в этот момент у подножия лестницы появился его лакей. Милтон прошлепал по мраморным ступеням холла, держа маленький серебряный поднос с письмом.

Гэвин встретил слугу на полпути, поблагодарил и, сломав печать на конверте, прочел:

«Уважаемый мистер Лайонкрофт!

До меня дошло, что вы укрываете у себя беглянку, а именно мою падчерицу Эванджелину Пембертон. Поскольку она еще не достигла совершеннолетия, ей следует оставаться дома, и я склонен потребовать ее немедленного возвращения.

Мы оба джентльмены, и я рассчитываю получить от вас немедленное подтверждение вашего намерения способствовать ее скорейшему возвращению домой.

Ради этой цели мой человек будет ожидать вашего ответа. Если окажется, что она причиняет слишком много хлопот и с ней нельзя легко поладить, а мне известно, сколько неприятностей может причинить Эванджелина, для меня несложно приехать и забрать ее самому.

Я уверен, что вы разумный человек и не допустите, чтобы простой вопрос, касающийся семьи, перерос в некое драматическое событие. Моя падчерица должна находиться в моем ведении.

Пожалуйста, сообщите мне о ваших расходах во время ее пребывания у вас, и я охотно возмещу их.

Искренне ваш, Нейл Пембертон».

Гэвин перечитал письмо трижды, прежде чем до него дошел смысл, но как только это произошло, скомкал его в кулаке.

Оказалось, что мисс Пембертон еще большая обманщица, чем он предполагал.

Она появилась здесь как особо доверенная подруга мисс Стентон. Разве не так?