Греховный поцелуй

– Но из-за девчонки? Ты готов разлить из-за девчонки доброе виски?

– Я бы пролил и твою кровь, если бы мне не было жаль моих ковров.

– Гэвин, – послышался снова придушенный голос леди Хедерингтон. – Пожалуйста, не говори так. Что случилось?

– Ничего. Если не считать того, что этот щенок должен принести извинения мисс Пембертон.

– За что? – взорвался Эдмунд. – За то, что нахожу ее привлекательной? Это ты готов ее обесчестить, потому что волочишься за ней, как только позволяют обстоятельства.

Лайонкрофт скрестил руки на груди:

– Я не собираюсь ее бесчестить.

Эдмунд фыркнул и наклонился подобрать пустую фляжку.

– Дотронешься ты до нее или нет, она уже все равно запачкана. Нет ни одной женщины, чья репутация не погибла бы, если она окажется связана с тобой. Девственница и убийца? Если бы мы были в Лондоне, скандальные газетенки уже смаковали бы эту новость.

Брови Лайонкрофта взметнулись вверх:

– На случай, если ты этого не заметил, мы не в Лондоне.

– И все же, – вступил в разговор мистер Тисдейл, – я за то, чтобы предотвратить сплетни о неподобающей фамильярности между мисс Пембертон и мистером Лайонкрофтом. – Он обратил свое морщинистое лицо к Эванджелине: – Я не стану обсуждать его достойное осуждения отношение к вам, моя дорогая, если вы прекратите поощрять чувства убийцы.

Эванджелина расправила плечи:

– Он не убийца.

Гэвин подошел к ней и остановился рядом, лаская ее руку своей. Потом скрестил руки на широкой груди и сверкнул глазами.

И это действие не укрылось от глаз мистера Тисдейла:

– Откуда вам знать, что он не убийца?

– А откуда мне знать, что вы не убийца?

– Я? – Мистер Тисдейл уставился на нее: – Разве мы уже не пришли к выводу, что я не мог подкрасться и ударить его по голове палкой?

Эдмунд запрокинул голову, пытаясь проглотить последние капли виски из своей фляжки.

– Может быть, и так, но, несмотря на ваш почтенный возраст, полагаю, что поднять-то подушку вы можете.

Мистер Тисдейл взорвался:

– А я думал, вы не поверили, что она общается с Богом.

– Я… – начал было Эдмунд, затем помолчал, завинтил крышку на фляжке и сунул ее в карман. – Я полагаю, что мы никогда не узнаем, что случилось, а чего не было.

– Могли бы, – сказала Эванджелина, – если бы каждый проявил честность.

Мистер Тисдейл подался вперед, опираясь на трость:

– Вы хотите честности? Да? Очень хорошо. Я готов очиститься от подозрений прямо сейчас и здесь. И уж раз вы требуете честности, будьте любезны не гневаться, если я выскажу свое мнение.

Мгновенно все взгляды устремились к нему.

– В ту ночь я не пошел в свою спальню сразу. Это я признаю. Я хотел перемолвиться парой словечек с Хедерингтоном о его дочери. Я знал, что она юная, но не думал, что она практически дитя. И ни капельки не заинтересована во мне, должен добавить. Я хотел обсудить свои соображения с Хедерингтоном прежде, чем подписывать контракт. Она вообразила, что влюблена в учителя французского, и слухи о том, что эти двое целовались, оказались правдивыми, и потому ей требовалось немедленно выйти замуж. А что нужно такому старику, как я, если не такая молоденькая хорошенькая девочка, как Нэнси Хедерингтон? Надо вам сказать, я не желал брать то, что осталось после французского гувернера. Я отказался подписать контракт.

Леди Хедерингтон пошатнулась, будто внезапно ее охватил приступ тошноты:

– Моя дочь, как вы изволили намекнуть, молода и впечатлительна. Она была огорчена, когда мы выгнали месье Лефевра. Но все сказанное вами доказывает, что у вас была большая причина нанести ущерб моему мужу, чем мы все предполагали.

– Я не закончил.

Он сильнее сжал набалдашник трости.

– Когда я покидал кабинет, где оставил вашего мужа, как вы полагаете, кого я увидел рыскающим в холле, как не мистера Лайонкрофта? Я был удручен, мне не хотелось ни с кем говорить, поэтому я укрылся в полутьме коридора. И видел, как он вошел в кабинет, который я только что покинул.

– Это правда? – пробормотала Эванджелина едва слышно, обращаясь к Лайонкрофту.

Прошло мгновение, потом он скрепя сердце смущенно кивнул.

Она попыталась не думать о том, что это могло означать.

Дребезжащий голос мистера Тисдейла продолжил:

– Я бы пошел в свою спальню, но их голоса повысились до крещендо. Хедерингтон заявил – тут я точно повторю его слова: «Что бы ты мне ни сделал, Лайонкрофт, я это вымещу на Роуз».

Мускулы Лайонкрофта напряглись.

– Пра-аа-в-да-а? – процедил сквозь зубы Эдмунд. – А что ответил на это наш хозяин?

– Он повел себя со своим обычным шармом. – Узловатые пальцы мистера Тисдейла прижали трость к груди. – Лайонкрофт сказал: «Нет, если сперва я убью тебя». А потом послышался грохот.

– Гэвин, – взмолилась леди Хедерингтон. Лицо ее исказил ужас. – Пожалуйста, скажи мне, ты не…

Эванджелина молчала, хотя испытывала похожие чувства.

– Сказать тебе, что я не делал чего? Не приказал ему не бить тебя снова? Этого я утверждать не могу. К тому же он не согласился последовать моему совету. Такой человек недостоин того, чтобы жить в обществе. Но я его не убивал.

Эдмунд фыркнул:

– Тисдейл слышал, как ты угрожал его убить.

На щеках Гэвина заиграли желваки.