Греховный поцелуй

– Это так. Но не значит, что я его убил.

– Это не значит также, что ты пригласил его поиграть в шары, – усмехнулся Эдмунд. – По мне, так дело решено.

– Я его не убивал, – повторил Гэвин.

– Докажи сначала. – Эдмунд повернулся и бросил выразительный и насмешливый взгляд на Эванджелину. – Может быть, этот твой кусочек шелка и кружев попросит Господа помочь?

Эванджелина успела ухватить Лайонкрофта за сюртук прежде, чем он снова бросился на Эдмунда.

– Мне этого не требуется, – сказала она тихо. Все четверо повернулись к ней и уставились на нее. – Мистер Тисдейл сказал, что слышал, как они ссорятся в кабинете мистера Лайонкрофта, потом он услышал грохот. Но ведь кабинет не спальня. И подушки не производят грохота.

Мистер Тисдейл воззрился на нее:

– Вы защищаете честь вспыльчивого человека, полностью признавшего, что угрожал тому, кого вскоре нашли мертвым?

Эванджелина кивнула:

– Да. В кабинете не было подушек, чтобы мистер Лайонкрофт мог ими воспользоваться и задушить лорда Хедерингтона. Но даже если бы и были, ему пришлось бы тащить труп по длинному коридору, по лестницам через все гостевое крыло до спальни Хедерингтона, рискуя, что его кто-нибудь увидит, но этого никто не видел. Я считаю такой поворот событий маловероятным.

– Маловероятным, – хмыкнул Эдмунд, – но не невозможным. Откуда вам знать, что в ту ночь в кабинете Лайонкрофта не было подушек?

? Я…

– Мисс Пембертон, – перебил ее Лайонкрофт, обвив ее локоть своими длинными пальцами, – могу я поговорить с вами одну минуту без свидетелей?

– Нет. – Мистер Тисдейл погрозил им тростью. – Конечно, не можете. Это как раз и есть неподобающее поведение, о котором я говорил раньше. Вы полагаете, что мы все проследуем на ужин, в то время как вы ускользнете с мисс Пембертон и останетесь без свидетелей, наедине, чтобы провести небольшую «дискуссию»?

Лайонкрофт еще крепче сжал локоть Эванджелины:

? Да.

– Я собираюсь стоять на своем и не слушать эту чепуху. – Мистер Тисдейл ударил тростью об пол: – Я собираюсь…

– Ступайте, – тихо сказала леди Хедерингтон. – Вы и Эдмунд отправляйтесь ужинать. Я останусь с ними. Ничего непристойного не случится, если я буду рядом с братом. Согласны?

Хотя выражение лица мистера Тисдейла свидетельствовало о том, что ему не хотелось оставлять Лайонкрофта наедине с женщинами, у него не оставалось иного выхода, кроме как прошествовать вместе с Эдмундом в столовую.

Гэвин повел Эванджелину и свою сестру в ближайшую комнату, где горели свечи, и этой комнатой оказалась библиотека. Он сделал им знак сесть, а сам закрыл за ними дверь.

Леди Хедерингтон нерешительно присела на край кресла с высокими спинкой и подлокотниками. Эванджелина примостилась на софе. Лайонкрофт сел там же. Не напротив, что было бы пристойно, но вплотную к ней, касаясь коленом ее колена.

– Гэвин, – заставила себя попросить леди Хедерингтон, – скажи честно.

Он не обратил на нее внимания.

– Что вы собираетесь делать? – спросил он Эванджелину шепотом. – Признаться, что провели со мной в кабинете большую часть вечера?

– Это так и есть. Разве нет? – ответила она тоже шепотом.

– Как мне ни претит признавать это, но Эдмунд прав. Мое внимание к вам не льстит вашей репутации, если вы уедете домой опозоренная, оттого что я слишком много времени проводил с вами прилюдно, насколько хуже это отразится на вас, если станет известно, что я много времени проводил с вами наедине?

– Вспомните, что я не поеду домой. Я уезжаю. Я никогда больше не увижу никого из них. Так какое это имеет значение? К тому же я никогда не принадлежала к светскому обществу. И какое мне дело, что они подумают обо мне?

– Но для меня ваша репутация важна. Я хочу вам помочь, а не разрушить вашу жизнь. Я хочу…

– Хватит шептаться, – истерически закричала леди Хедерингтон. – Подвинься на свою сторону софы, Гэвин.

Помешкав секунду, он последовал ее совету и устроился в противоположном углу в расслабленной позе, положив одну руку на подлокотник софы, а другую – на спинку, широко расставив колени.

– Я говорил мисс Пембертон, – сказал он достаточно громко, – что предпочитаю не калечить ей жизнь.

– О, – воскликнула леди Хедерингтон и, помолчав, добавила: – Благая цель.

– Вы не разрушите мою жизнь! – воскликнула Эванджелина.

Он поднял бровь:

– Верьте мне. У меня большая практика по части разрушения жизней. Спросите мою сестру.

Эванджелина устремила взгляд на леди Хедерингтон, побледневшую при этих его словах.

– Не ты разрушил мою жизнь, – запротестовала она слабо. – Этому положил начало отец, когда заставил в семнадцать лет идти к алтарю, но Господь меня благословил четырьмя прелестными детьми, которых я не променяла бы на целый мир.

– В таком случае первое очко причитается отцу, – сказал Гэвин и помолчал, будто ожидая, что сестра прибавит что-нибудь еще. – Я никогда не был хорошим. Но со своей семьей всегда пытаюсь поступать достойно. И я удержался от убийства этого растленного типа, как бы мне ни хотелось его прикончить, но это не значит, Эванджелина, что я готов принять вашу жертву ради меня. И я постараюсь на публике вести себя с вами прилично.