Греко-персидские войны

Даже на первый взгляд видно, что текст Геродота более информативен и логичен, в нем присутствуют такие мелкие подробности, которые сложно придумать. В то же время рассказы оппонентов «отца истории» в большей степени изобилуют общими фразами, как будто их авторы избегают вдаваться в детали. У Геродота четко расписано, кто и где атаковал и кто куда отступил, во сколько битва началась и как она закончилась. Что не подразумевает каких-либо иных толкований текста. У Диодора и иже с ним мы встречаем странные утверждения о том, что, не найдя Ксеркса в царском шатре, греки стали бродить по лагерю в поисках убежавшего владыки Азии. В такую глупость со стороны Леонида абсолютно не верится, и здесь очень уместно будет вспомнить поговорку про иголку в стоге сена. Хотя сам факт вылазки эллинов в персидский лагерь с целью убийства Ксеркса отрицать никоим образом не следует, но, скорее всего, она произошла значительно раньше, а не в последний день битвы. Не исключено, что тот же Эфор мог случайно совместить два разных события, и в итоге версия о гибели Леонида в лагере Ксеркса пошла гулять по свету. Но это только мое предположение, и не более.

Плутарх в своем трактате «О злокозненности Геродота» беспощадно критикует «отца истории», но критика эта не всегда объективна. Например, он ставит Геродоту в упрек то, что тот не привел несколько изречений спартанцев, касающихся битвы при Фермопилах. Но такая постановка вопроса выглядит смешной, потому что Геродот действительно мог не знать, кто и что когда-то сказал. Но особенно Плутарх негодует по поводу того, что Геродот написал о сдаче в плен фиванцев во время сражения. Писатель в буквальном смысле слова мечет в «отца истории» громы и молнии, пытаясь доказать героизм фиванцев, однако получается это у него неубедительно. Плутарх пишет о том, что «вождем фиванцев под Фермопилами был не Леонтиад, а Анаксандр, как сообщают Аристофан в его “Исследовании об архонтах” и Никандр Колофонский» (De Herod. malign. ХХХIII). Но у Геродота все четко расписано по поводу сдачи в плен фиванских гоплитов: «Когда они подошли и варвары захватили их, то одни из них были тут же перебиты, другим, именно большинству их, выжжены были царские клейма, причем первым был вождь Леонтиад. С течением времени платейцы казнили сына его Евримаха, когда он во главе четырехсот фиванцев выступил против них и завладел городом Платеями» (VII, 233). Еще один момент. Сначала Плутарх упорно отказывается признавать тот факт, что фиванцев заклеймили по приказанию Ксеркса. Однако затем начинает рассуждать о том, что раз фиванцев заклеймили, то только потому, что своим героическим поведением они возбудили ненависть Ксеркса. Наивное утверждение, поскольку персидский царь обошелся с фиванцами и их стратегом как с восставшими поданными.

По большому счету, причины симпатий Плутарха лежат на поверхности, поскольку писатель был родом из города Херонея, некогда входившего в состав Беотийского союза, возглавляемого Фивами. Отсюда и попытки любой ценой подчеркнуть мужество своих земляков в борьбе с персидской агрессией. Но все старания Плутарха перевешивает один-единственный факт: в битве при Платеях фиванцы сражались плечом к плечу с персами против армии Эллинского союза. Причем сражались храбро и умело. Поэтому вопрос о поведении фиванцев в битве при Фермопилах можно считать закрытым.