Греко-персидские войны

Ксеркс не стал дважды искушать судьбу и согласился с мнением Артемисии. Мало того, он оказал ей высочайшее доверие, заявив, что вместе с царицей отправит в Эфес и своих внебрачных сыновей, принимавших участие в походе. После чего приказал позвать Мардония. Когда военачальник прибыл, Ксеркс повелел ему отобрать из общего состава армии те воинские контингенты, которые останутся в Греции. Затем в царский шатер были вызваны командиры флота. Ксеркс распорядился на следующую ночь вывести корабли из Фалеронской бухты и отправиться к Геллеспонту, где необходимо было взять под охрану мосты для переправы в Азию сухопутной армии. Через день флот отплыл, а рассказ Геродота о том, как царские корабли обратились в бегство, приняв выступающие из воды утесы за греческие триеры, можно считать басней, придуманной для того, чтобы потешить эллинов и в очередной раз подчеркнуть ничтожество азиатских варваров.

Античные авторы приводят самые разные цифры относительно численности корпуса Мардония, оставленного Ксерксом в Элладе, но ни одна из них действительности не соответствует. Геродот пишет о том, что Мардоний хотел покорить Грецию «с отборными тремястами тысяч войска» (VIII, 101). Такую же цифру называет и Плутарх (Aristid. 10). Диодор Сицилийский пишет, что количество воинов доходило до 400 000 (XI, 19). В дальнейшем он отметит, что когда Мардоний призовет под свои знамена греческих союзников и воинов из Фракии и Македонии, его армия увеличится до полумиллиона (XI, 30). Впрочем, Диодор явно запутался в собственных цифрах, поскольку буквально перед этим записал, что количество бойцов в союзных контингентах было 200 000 человек (XI, 28). Поэтому его данные о численности армии Мардония всерьез воспринимать не стоит. Гораздо более взвешенную оценку дает Корнелий Непот, утверждая, что под командованием царского родственника было «200 тыс. пехотинцев, отобранных им поголовно, и 20 тыс. всадников» (Paus. 1). Удивляет информация о том, что всех этих людей Мардоний отобрал лично, поскольку чисто физически это сделать просто нереально.

Если же исходить из того, что армия Ксеркса к моменту вторжения в Элладу насчитывала 250 000 человек, то, с учетом всех понесенных потерь, вряд ли царь оставил под командованием Мардония больше 60 000 воинов.

* * *

Эллины ожидали новой битвы на море, но все случилось не так, как они планировали. Поскольку сухопутная армия Ксеркса оставалась на месте, то Эврибиад думал, что персидский флот находится в Фалероне и вскоре вновь атакует союзников. Командующий привел триеры в боевую готовность и стал ждать вражеского наступления. Но время шло, а противник не появлялся. Когда же пришла весть о том, что корабли Ксеркса ушли к Геллеспонту, Эврибиад отдал приказ преследовать врага. Достигнув острова Андрос, греки потеряли вражеский флот из виду, и тогда Эврибиад приказал причаливать к берегу.

На военном совете решали, что делать дальше, и пытались выработать новый стратегический план в связи с радикально изменившейся ситуацией. Как и следовало ожидать, вновь возникли жаркие дебаты между Фемистоклом и Эврибиадом. По замыслу афинского стратега, следовало немедленно плыть к Геллеспонту и разрушить мосты, чтобы лишить персов возможности переправы в Малую Азию. Блокада вражеской армии во Фракии могла привести к тому, что от голода и лишений царские воины начнут разбегаться. Конечной целью этого плана было уничтожение Ксеркса, Фемистокл хотел «захватить Азию в Европе» (Plut.Them. 16).

Против этого резко возражал Эврибиад. Спартанец вполне справедливо считал, что если персидского царя загнать в угол, то он вновь перейдет к активным действиям и повторит наступление на Элладу. Центральная Греция подержит Ксеркса, а как дальше все сложится, ведомо одним олимпийским богам. Вопросы снабжения персы решат как за счет союзников на Балканах, так и путем доставки их по морю, поскольку царский флот потерпел поражение, а не уничтожен. Не исключено, что в этом случае на сторону царя перейдут новые эллинские полисы, в том числе и на Пелопоннесе. Поэтому гораздо правильнее пропустить Ксеркса в Азию, где он увязнет во внутренних проблемах державы и на какое-то время вообще забудет про эллинов. Так говорил Эврибиад, при полной поддержке стратегов с Пелопоннеса.