Гремящий порог

— Только начали, Терентий Фомич,— возразил Набатов.— Дело еще все впереди. Принимай команду и жми на всю железку. Видишь, Перевалову не терпится доложить в обкоме, что первый ряж стоит на дне.

— А Кузьме Сергеевичу,— подхватил Перевалов,— не терпится доложить об этом же в министерстве, на заседании техсовета.

— С удовольствием доложу,— сказал Набатов.

— Не трясите шкуру. Еще не убили медведя,— уже добродушно проворчал Терентий Фомич.

— Надеемся на охотника,— весело сказал Перевалов.

Серая громада экскаватора медленно поползла к полынье. Николай шел рядом с правой гусеницей и напряженно вслушивался, не прервется ли шлепанье ее звеньев о лед предательским треском. Тревоги его оказались напрасными. Экскаватор остановился в нескольких метрах от кромки льда, так что конец стрелы с повисшим на ней грейферным ковшом пришелся как раз над серединой майны.

Николай махнул машинисту.

— Начинай!

Резко загудела лебедка экскаватора. Массивный ковш раскрылся — створки его распахнулись, словно большая черная птица расправила крылья,—и ринулся вниз, как беркут, падающий с высоты на замеченную зорким глазом добычу. Взметнулись брызги льда и воды. Ковш провалился в ледяную кашу и вынырнул, уже стиснувши железные створки-челюсти, отягощенные грузом. Стрела развернулась. Ковш пронесся над майной, раскрылся и сбросил на лед свою дымящуюся ношу…

Черный ковш раз за разом падал сверху, как бы обрываясь с конца стрелы, и расклевывал рыхлую, бугристую поверхность полыньи. На сброшенную экскаватором груду мокрого дымящегося льда набросились два бульдозера и погнали ее в сторону от майны.

Наташе показалось, что одним бульдозером управляет Перетолчин. Наконец-то она его встретила! Она оглянулась, не смотрит ли на нее Николай Николаевич. Почему-то ей не хотелось, чтобы он увидел ее рядом с Федором Васильевичем.

Николай стоял неподалеку, но ему было не до Наташи. Он, размахивая руками, доказывал что-то высокому плотному старику с вислыми казацкими усами. Оба спорящих обращались к Набатову, который, по-видимому, пытался их примирить. Наташа, обежала экскаватор и увидела, что Перетолчина ни на одном из работающих бульдозеров нет. Огорченная, она повернулась и пошла обратно и тут лицом к лицу столкнулась с бывшим своим бригадиром.

— Федор Васильевич! Я вас так искала, так искала! — воскликнула Наташа.

— Вот и нашла.— Перетолчин улыбнулся.— Меня найти не хитро. Все время здесь, на льду.

— Вчера вас не было.

— Вчера не было. Это точно. Так какое же у тебя ко мне дело, Наташа?

И тут только Наташа спохватилась, что дело, по которому она разыскивала Федора Васильевича, уже решилось, и если она обрадовалась, увидев его, то вовсе не потому, что рассчитывала на какую-то помощь. Но как сказать об этом? Надька — та бы не оробела. Наташа представила, как бы Надька, тряхнув русой челкой, выпалила: «А без дела к вам и подойти нельзя?» — и подумала: «А что, если и мне так?..»

Но сказала, конечно, совсем другое:

— Мне очень нужна была ваша помощь… Сказав это, Наташа подумала вдруг, что, наверное, лучше было обратиться за помощью все-таки к Федору Васильевичу и совсем не надо было рассказывать о своих злоключениях Николаю Николаевичу. Федор Васильевич, конечно, помог бы ей, как помог он Любе и Наде. А курсы?.. И курсы бы от нее не ушли. Не только через диспетчерскую дорога на курсы.

Федор Васильевич, не перебивая и не торопя ее вопросами, участливо смотрел на нее.

— …я хотела вас просить, чтобы помогли мне поступить на работу… сюда.

Взгляд Перетолчина стал озабоченным.

— А не рано, Наташа?

«Ему просто не хочется, чтобы я была возле него. Наверно, его уже спрашивали обо мне и ему это неприятно»,— подумала Наташа.

А когда сообразила, что спрашивать мог только Николай, то ей стало совсем не по себе и от радостного оживления не осталось и следа.

Перетолчин заметил, как упало настроение Наташи.

— А голову вешать совсем ни к чему,— сказал он.— Настоящая работа вся впереди. А это еще только первая разведка. Или очень уж опостылело на своем автобусе?

Наташа кивнула машинально.

— Так и быть,— нахмурясь, словно досадуя на свою уступчивость, сказал Федор Васильевич.— Пойдем к начальнику участка, потолкуем. Он парень отзывчивый… Только имей в виду, прямо скажу ему, чтобы к тяжелой работе и близко не подпускал.

Он опасался, что Наташа снова обидится. Но она просияла и, схватив его за руку, принялась горячо благодарить:

— Спасибо, Федор Васильевич, спасибо! Я знала, что вы не откажетесь мне помочь. Только вы меня не дослушали. Вас вчера не было, и я сама поговорила с Николаем Николаевичем. И он меня принял на работу,— тут Наташа улыбнулась лукаво.— Только не на такую, какую мне хотелось, а на такую, как бы вы посоветовали. В диспетчерскую посадили к телефону.

— Здорово я обмишулился! —засмеялся Федор Васильевич.— Разговариваю с начальством и без всякого почтения!

— Вы сразу и смеяться!

— Какой тут может быть смех! Диспетчер на стройке — первое начальство. Теперь буду за километр шапку ломать и звать только Натальей Максимовной.,

— Федор Васильевич, ну что вы, право,— уже совсем жалобно взмолилась Наташа.