Грендель

И вот, когда уже стемнело, на улицах Сирмаргии появились легкие маневренные боевые машины с опознавательными знаками вооруженных сил Флоризеи – ближайшей соседки Фаунзеи по космосу. В то время обе планеты находились в фазе великого противостояния, и их разделяло всего два с лишним десятка миллионов километров – короткий путь для быстроходных военных кораблей. Флоризейские боевые машины в одиночку и группами раз за разом врезались в скопления беспредельщиков, не разбирая, кто есть кто. Ослепляли фарами, сбивали с ног, давили шипастыми колесами, размазывали по стенам… Машины гонялись за перепуганными фанатами, брали в кольцо, теснили к центральной площади. А потом принялись утюжить ее вдоль и поперек, утрамбовывая истошно вопящую человеческую массу.

Точное число погибших в тот страшный вечер не мог назвать никто…

А наутро правительство Фаунзеи обвинило флоризейских военных в том, что они устроили кровопролитие на улицах города.

В батальоне же Дария и Тангейзера буквально в тот же день пошла гулять иная версия. Мол, флоризейские военные действительно были переброшены на Фаунзею по просьбе тамошней администрации, но к делу приступить не успели. А бойню запланировали сами фаунзейские власти, решив таким жестоким образом раз и навсегда избавиться от проблемы фанатских разборок. Это можно было проделать в любом городе, команда которого играла в высшей лиге. Опознавательные знаки вооруженных сил Флоризеи нанесли на местную боевую технику заблаговременно и ждали только подходящего случая, чтобы пустить ее в ход. И случай представился в Сирмаргии. Поэтому армия Флоризеи тут ни при чем. Заодно фаунзейское правительство выставило в самом черном цвете администрацию соседей по космосу. И это, опять же, по слухам, имело следующее объяснение: таким образом правящие верхи Фаунзеи решили отомстить руководству Флоризеи за переманивание трудовых ресурсов.

Вайринен приблизился к столу, и Тангейзер напрягся, собираясь удерживать Дария, если тот вновь ринется ломать связисту нос. Вероятно, капитан еще издалека определил намерения Силвы, потому что, не поздоровавшись, сказал, глядя на танкиста:

– Дарий, я тебя искал, чтобы принести свои глубочайшие извинения.

Обращение на ты, по имени и сами слова капитана подействовали на Силву отрезвляюще. Он прищурился и после паузы, продолжая стоять, очень недружелюбно спросил:

– А не опоздали, капитан? Годика эдак на два с лишним?

– Так я только недавно узнал! И сразу принялся тебя разыскивать.

– И что же вы такое узнали? – поза Силвы стала чуть менее напряженной.

– Я узнал, кто устроил кровавую баню в Сирмаргии! – выпалил Вайринен.

Дарий опять напрягся и, помедлив, спросил:

– И кто же?

Тангейзер сидел, стиснув пальцами пивной бокал и приоткрыв рот, и только переводил взгляд со связиста на Силву.

– Сейчас возьму водки и расскажу, – пообещал Вайринен и направился к стойке, на ходу расстегивая легкую светлую куртку.

Дарий, глядя ему вслед, медленно опустился на стул. Желваки у него на скулах больше не шевелились, но лучезарным лицо подкапитана назвать было никак нельзя.

– Надо бы закуски… – спохватился Тангейзер.

Он повернулся к официанту, который сидел возле двери ведущего на кухню коридора, и поднял было руку, но Силва одернул его:

– Подожди, Тан. Я еще не знаю, что этот кап будет тут расписывать.

– Но он же с извинениями…

– Подожди, я сказал! Как бы эта водка не полетела ему в табло…

– Дар, если он с извинениями, то понимает, что запроторил тебя не по делу, – Тангейзер знал, за что Силва угодил на Пятую Точку. – Ты же слышал, что он сказал?

– Посмотрим, – хмуро проронил Дарий.

Вайринен вернулся с литровой бутылкой «Фортицкой особой с хренцем» и тремя стаканчиками. Сел, сноровисто распределил напиток по емкостям и поднял свою посудинку:

– Ну, за то, чтобы всякие недоразумения не осложняли нашу жизнь!

– Вы бы сначала пояснили, в чем недоразумение, – холодно заметил Дарий, не притрагиваясь к своему стакану. Тангейзер тоже поддерживать связиста не спешил, только шевелил ноздрями, вдыхая острый запах хренца.

Вайринен осторожно, чтобы не расплескать, поставил наполненный водкой сосудик на стол и подался к Силве.

– Дарий, срок ты получил за дело, и тут я не извиняюсь. А извиняюсь за то, что я на тебя наехал по поводу Сирмаргии… вообще на вас, флоризейцев, наехал. Не буду уточнять, как да что, но я теперь абсолютно точно знаю: тех пацанов давили коробочками не ваши, не флоризейские. Наши это были, особая команда, с вашими метками на коробках. Сто процентов! Только, естественно, говорить им об этом запрещено.

– А они все-таки сказали, – усмехнулся Дарий. – Тоже преступление, между прочим.